Демоница & Праведник (СИ)

— У него доброе сердце, и он правда очень похож на мать… — Девушка протянула блокнот Елисею и на листе был он изображен он в образе ангела, с той детской наивной улыбкой с которой, она впервые встретила его. — Я видела портрет его матери, совсем случайно. Теперь я поняла, почему бесится Умберту… Девушку убил родной отец, видимо, сразу после рождения мальчишки. — Мэри помрачнела. — Если со мной что-то случится, обещай, что не бросишь нашего ребёнка, что он не будет так несчастлив, как Аметист…

"А сможешь ли ты смириться со своим "аметистом"? — Пронеслись в голове Елисея слова парня. — Я… Я не… — Он хотел сказать, что не хочет быть без неё, не хочет растить ребёнка один, но голос его вдруг стал твёрдым и уверенным, совсем взрослым. — Я не брошу его, Мария, никогда не брошу, что бы ни случилось!

— Спасибо… — Мэри улыбнулась. Потом набросала быстрый портрет прекрасной девушки со змеиным взглядом, внешне очень похожей на парня, в доме которого они были. Ее звали АлексИя.

— Это мать Аметиста? Красивая… Интересно, а он сам когда-нибудь её видел? — Елисей улыбнулся и обнял Марию. — Ты очень здорово рисуешь.

— Да, она правда была прекрасной. Хотя, живой я её не застала, все воспоминания о ней постарались уничтожить — злить тёмного князя не рискует даже Умберту. А видел или нет — не знаю. Возможно, у него остались фото, раньше с этим было легче, а парень почти мой ровесник, он младше на пару лет. — Мэри отложила блокнот, и легла рядом с парнем, она мягко гладила его волосы, даже когда он уснул.

Впервые спокойная ночь, без страха, что их найдут, без страха, что он погибнет, но, всё же, сущность демона давала о себе знать, и сон не шёл — ночь была её стихией.

Едва только забрезжил рассвет, в комнату вошёл Аметист, он, ни на кого не обращая внимания, прошагал до середины, а потом вдруг замер, ощутив чужое присутствие — за столько лет одиночества от посторонних он отвык, ведь гостей в его доме и вовсе не бывало никогда.

— Ой… — Он посмотрел на Марию, на спящего Елисея, и вздрогнул. — Я забыл… Простите… — Взгляд его упал на рисунок, лежавший на столе. — Кто это?.. — Аметист внимательно вглядывался в знакомые, казалось бы, очертания лица девушки, и в глазах его читалось изумление.

— Да ничего, я редко сплю ночами. А ты разве никогда не видел изображения матери?

— Нет… Не видел. Отец не любил даже говорить о ней, не то что изображения…

— Просто я случайно увидела её, такая красота сама собой остаётся в памяти. Прости, если я коснулась больной темы. Но, дай руку… — Девушка дотронулась до руки Аметиста, и показала ему оригинальный портрет прекрасной девушки с венком незабудок на голове, и с мягкой улыбкой, в которой едва виднелись клыки.

Аметист крепко сжал ладонь Марии, словно бы не желая расставаться с видением. Свет. В его глазах был свет и безграничное тепло, волосы стали какими-то рыжими совсем, и парень весь будто светился изнутри.

— Отец не хранит ни единой её фотографии, винит в её смерти себя, и до сих пор не может смириться с утратой. Спасибо… Я рад был увидеть её! Это чудо… Ты тоже умеешь творить чудеса!

— Он ведь не мог ничего изменить, Аметист, такие отношения обречены. Они знали это изначально. Но он не справедлив к тебе. Неужели столько лет ты живешь здесь в абсолютном одиночестве? Если хочешь я нарисую тебе точную копию того портрета. — Мэри хотелось поблагодарить его за помощь, только вот не знала как.

— Я иногда хожу в селение. Обмениваю ягоды, грибы, травы и дичь на необходимые мне вещи, ведь сами люди не могут ходить в лес, а я могу добыть не всё. А ещё… Я иногда лечу людей. — И он смутился, так, словно бы это было чем-то постыдным. — За портрет я был бы тебе весьма благодарен! Может, ты что-нибудь поешь? Хотя бы фрукты? Ведь ты до сих пор совсем не притронулась к пище. Так нельзя.

— Да, пожалуй, стоит, спасибо. И за помощь тоже спасибо. Он ведь поправиться? Эта рана была слишком глубокой. Да и не оставят нас в покое, нам нужно в храм, а там наверняка ждут… Странно, что Люциус еще не отыскал меня. — Девушка улыбнулась.

— Здесь вас никто не отыщет. — Аметист поманил Марию на кухню, и достал на стол всю пищу, какая только имелась. — А он поправится. И я помогу вам, и с храмом, и с прочим. Ангел-хранитель из меня, правда, никудышный, но всё же!

— У тебя сердце доброе и, главное, есть душа, чистая душа, живая. А помощь Елисею сейчас нужна, то, что ты помог ему выжить — уже многое. — Мэри принялась есть зелень и копченый сыр, ей понравилось сейчас подобное сочетание.

Аметист улыбнулся, наблюдая за вкусовыми пристрастиями Марии, но тут в кухню вошёл Елисей, и парень словно бы погас — вновь потемнели волосы, побледнела кожа.

— Куда?! — Фыркнул он. — Я же сказал — лежать!

Елисей улыбнулся, и тут же рухнул на пол, потеряв сознание.

— Вот же головная боль!!! — Парень со злостью топнул ногой, и за спиной его возникли крылья, совсем чёрные, демонические. Он быстро взял Елисея на руки и унёс обратно в кровать, не обращая никакого внимания на взволнованную Марию.

Глава 7

Быстро поев, Мария собрала поднос и отправилась кормить Елисея.