Демонология Древнего Китая

И тут призрак завыл еще жалобнее и печальнее. Слезы катились из глаз Би, как и всех присутствовавших. Они записали ее слова, поставили свои имена и тайно доложили начальнику уезда. Начальник уезда неожиданно нагрянул к Вань-ли и его племяннику и сурово допросил их. Поначалу они отвергали обвинения, но потом привели Юэ-си, которая гневно опровергла все их показания и потребовала осмотреть содержимое его походной сумки. Из сумки извлекли самые разные вещи: амулеты и записанные заклинания, печати, короткие и длинные иглы; и тогда Вань-ли распростерся на земле и полностью во всем сознался, рассказав следующее.

Родом он был из Люйлина. Собирая разные колдовские искусства, он прибыл в Синъюань, где встретил алхимика Лю, который научил его искусству "отнятия жизни", тому самому, о котором поведала Юэ-си. Но Вань-ли сперва не поверил ему, и тогда Лю достал из своей сумки пятицветную ткань, в которую были завернуты пряди волос, скатанные в шарики, и, указывая на них пальцем, сказал: "Это — Ли Янь-ну из Сяньнина, которого я приобрел во втором месяце весны второго года Тяньли; за семьдесят пять связок монет я прикажу ему следовать за тобой и стать твоим слугой". Вань-ли с радостью согласился, и тогда Лю начал танцевать танец Юя[116] и сжег заклинания, чтобы заколдовать Янь-ну, после чего из воздуха донесся голос: "Господин, куда вы хотите, чтобы я отправился?" — "Следуй за господином Ваном в его странствиях; он хороший человек, с которым ты не будешь знать горя». Вань-ли заплатил деньги и так стал полноправным обладателем колдовства. Потом, проходя через Фанчжоу, он встретился с колдуном Гуаном, у которого, по взаимному согласию, приобрел за ту же сумму, что и у Лю, некоего Гэн Вань-туна из Фэньюани, которого точно так же сделал своим слугой, так что всего, включая Юэ-си, у него было трое человек. Лю посоветовал Вань- ли на протяжении всей жизни не употреблять говядины, но потом он позабыл об этом и съел как-то жареное говяжье сердце, после чего его стали преследовать неудачи. На том рассказ Вань-ли закончился.

Начальник уезда написал письмо в Фэнчжоу с тем, чтобы там разыскали Хэ-цина и получили от него сведения, которые бы подтвердили показания. Хэ-цин заподозрил неладное, но, когда его окружила толпа людей и Би спросил: "Кто твой отец?", а Юэ-си через щель в стене ответила: "Человек в черной одежде и шапочке из тростника", он был глубоко потрясен, и его дочь не меньше чем он. Когда чувства их чуть улеглись, Юэ-си спросила его о семье, а потом принялась утешать, что она и делала на протяжении всей жизни. Начальник уезда признал результаты расследования удовлетворительными и передал дело вышестоящим инстанциям — начальнику области. Вань-ли в тюрьме заболел и умер, а Шан-сяня в конце концов выпустили за большой выкуп».

Наверное, история эта не лишена вымысла, но наверняка в основе ее лежит какой-то реальный случай, когда суеверные чиновники расследовали дело несчастной жертвы искусного колдуна; в любом случае он дает нам некоторые подробности о том, что же китайцы подразумевали под загадочным не менее чем ужасным «лишением жизни». Фактически преступление это является двойным, поскольку совершается в равной мере и против того человека, чью душу похищают для того, чтобы использовать ее в колдовских целях, и против того, на кого в последующем натравливают околдованного призрака. Впрочем, как следует из показаний Вань-ли, существовали и менее кровожадные формы этого двойного колдовства, поскольку однажды он завладел душой человека, взяв только его волосы. К таким волосам колдуны относятся точно так же, как и к прочим частям и органам тела, полученным в результате «лишения жизни». Из предания следует, что колдуны отдают приказания своим с лугам-призракам не только в устной форме, но и в письменной, а также сжигая, например, бумажные заклинания. Действительно, «отправка» в мир духов просьб и молитв, написанных на бумаге, через сожжение является настолько повсеместной практикой среди китайцев, что нет ничего удивительного в том, что к ней прибегают и колдуны. В таких заклинаниях автор их обычно указывал, что именно нужно сделать с несчастной жертвой.

Не менее эффективными инструментами колдовства считаются и не родившиеся дети, вынутые из утробы матери. Ведь в зародыше хранятся две души: его собственная и его матери. «Господин Сюй из Цзиншани (пров. Хубэй), семья которого в течение многих поколений жила в Санху-бань, взял новую жену. Туалетные шкатулки женщины оказались такими красивыми, что у вора по имени Ян Шань зачесались руки. Через год, когда Ян узнал, что господин Сюй повез своего сына в столицу и что с женой, которая ожидала ребенка, остались только две служанки, он пробрался ночью в дом, спрятался в укромном темном месте и стал ждать.