Демонология Сангомара. Хозяева Севера

Он подложил обе руки под ухо, глубоко выдохнул и попытался не чувствовать холод, обращаясь мыслями к тому, что некоторые старейшины десятилетиями дремлют в пещерах. Разве он не такой же? Разве не должна вампирская кровь согреть его ледяное и напоминающее труп тело? Однако он так привык, как бывший человек, спать по-человечески: в тепле, в комфорте, осознавая собственную хрупкость в этом большом мире. У него никак не получалось потеряться во снах… Очень быстро Уилл перестал чувствовать пальцы на ногах, однако, будучи уверенным, что ему, бессмертному, ничего не станется, мужественно терпел. Впрочем, скоро холод пополз еще выше, завладев поясницей, плечами и ногами, а дрожь стала сильнее.

Послышались тихие шлепки.

Фийя сползла с кровати и, поеживаясь от холода и подпрыгивая на ледяном каменном полу, будто обжигаясь, подошла ближе. Она достала из сумки одно из своих платьев, постелила его вниз и устроилась рядом с Уильямом – считай, легла на голый пол.

– Что вы делаете?! – спросил тот, обернувшись. – Вы же заболеете!

– Да, но я не могу спать, когда тео страдать и дрожать на полу. Значит, я тоже буду дрожать, – тоненьким голосом произнесла девушка. Она тут же всхлипнула от холода.

– Вернитесь в постель!

– Нельзя. Если так, то идти вы, тео. А я остаться здесь, внизу… у ваших ног.

Уильям со стоном встал с ледяного пола и подал служанке руку. Та поднялась, опершись на него.

– Хорошо, – сдержанно произнес он. – Ложитесь под одеяло у стены. Я лягу с краю.

Фийя пробежалась по комнате, поднимая босые ножки, подобно Вериатель на берегу, и с удовольствием прыгнула под теплое одеяло. Всем своим видом она показывала, что, дескать, зачем страдать, когда можно быть в тепле и счастье? Ее женская уловка сработала. Сжалившись, Уильям пошел у нее на поводу. Он расправил вторую половину одеяла и лег на нее сверху, пока служанка осталась лежать под одеялом. Отвернувшись от Фийи, он прикрыл глаза, вскоре забывшись сном, где ему виделись какие-то темные неясные тени.

Рассвет потерялся в воющей ветром пелене снега. Вьюга продолжала кружить, кидалась на ставни и трясла их, не в силах проломить. Снега намело столько, что поутру управитель не мог открыть дверь постоялого двора. О том, чтобы продолжать путь в таких условиях, и речи не шло. Мариэльд закрылась в своей спальне и приказала не беспокоить ее до следующего утра. Уильяму сообщила об этом ненадолго покинувшая спальню Фийя, а Фийе – ее сестра Ада.

– Ой, тео, я вам низ у плаща подшить… А то оторваться, – щебетала служанка, сидя под теплым одеялом.

– Подшейте, – вздохнул Уильям.

Они вдвоем лежали на большой кровати, не покидая ее: идти было некуда. В комнате обосновался тягучий полумрак, и, пригретые, слушающие нудный вой за окном, заложники вьюги теперь сами заскучали.

На Уилла накатили воспоминания о родном доме. Жива ли матушка? Обеспокоенный, что даже эти несколько дней вынужденной задержки могут стать роковыми, он казался хмурым, отстраненным и глядел на Фийю исподлобья.

Фийя, к слову, переползла через него, опустила ножки на пол – и вскрикнула от того, какой он был ледяной. Затем она забавно сморщилась и надела сапоги. Взяв из сумки, где также лежали пряжа и спицы, набор для шитья, она вернулась к теплой постели и с накинутым на плечи одеялом, будто королевской мантией, стала ловко работать иглой. Да еще высунула от старания язык, продемонстрировав остренькие клыки.

– Давно вы служите Мариэльд? – поинтересовался Уильям, понимая, что ему придется провести с ней взаперти целый день.

Фийя подняла от шитья прищуренные глазки, смущенно улыбнулась господину и принялась работать дальше.

– Всю жизнь, тео Юлиан.

– Как? – не понял тот и переспросил. – Вы родились в семье слуг Мариэльд?

– Нет… Ну, да… меня… то есть моя и Ады мать… Ее купить на рынок Детхай, в городе Зунгрун. Она уже быть беременна нами к тому момент, от перекупщик, о чем не знать.

– Что значит купили?

– Ну… – Фийя болтала быстро, однако слова на неродном для нее языке подбирала плохо. – На невольничий рынок нашу маму купить тео Мариэльд. Моя мать – хороший, умелый швея.

– Так вы рабыня?! – изумился Уильям.

Теперь-то он сообразил, почему Фийя не смогла отказать своей госпоже в требовании удовлетворить похоть ее сына.

– Ну, не совсем так, – мягко улыбнулась она.

– А как же тогда?

– В Ноэль нет такой слово, как «рабство». В Детхай, например, если человек или вампир становиться раб… То он остаться им на всю жизнь. Раб всю жизнь. Понимать, да, тео? А вот в Ноэль раз в эм… десять лет мы можем сменить хозяин. Либо покинуть хозяин и стать свободный. Мы не раб. Мы айоры!

– Но почему вы тогда служите Мариэльд? – Уильям следил за ловкими пальчиками девушки, которая почти закончила работу. – Если могли уйти?

– А зачем, тео Юлиан? – пожала плечами Фийя. – Служить такая старейшина – это честь. Каждый вампир мечтать об этом, я уверена. И… – Тут она неожиданно перешла на шепот: – Хотя ваша мать порой очень грозный и ей тяжко угодить, мы ее все равно очень любить. Как и вас теперь, ее сына.

– Я не ее сын. И меня зовут Уильям, не Юлиан, запомните это, будьте добры.