Демонология Сангомара. Хозяева Севера

Уильям глядел на графиню в изумлении, а та продолжала говорить так спокойно, словно речь шла о чем-то обыденном – вроде обсуждения погоды.

– Их задачей было проникнуть в замок Брасо-Дэнто, выведать твое расположение, взять необходимые для магического обряда памяти элементы и уйти, никого не ранив, – закончила Мариэльд.

– Но они воткнули кинжал в горло графу!

– Да, – невозмутимым тоном ответила графиня. – Однако они знали, кто он, и лишь задержали его, чтобы выполнить задачу.

– То есть это все ради того, чтобы решить – усыновлять меня или нет?

– Конечно. Мне понравилось то, что я увидела. Все твои костюмы были пошиты заранее, швеи лишь подготовили их после суда. Фийю я тоже взяла из Ноэля специально для тебя. Как, впрочем, и моего друга Пацеля, который как раз гостил у меня, чтобы он излечил твою человеческую мать.

Уильям был искренне поражен. Он не знал, что сказать, ибо полагал: Мариэльд, как и ранее граф Тастемара, либо пойдет на обман, либо ничего не ответит на заданный вопрос. Но такое! Такая откровенность! Столько сил и денег потратить на обычного юношу, чтобы восполнить пустую чашу жизни?

– Это же сколько сил, средств и времени… Только лишь ради… Услуги наемников наверняка стоили до одури золота, – произнес Уилл, вспоминая, что то же самое заметил некогда Филипп.

– Гораздо больше золота, чем ты можешь себе представить, – рассмеялась тихо графиня. – Ты все еще не веришь мне и помышляешь уйти?

Уильям некоторое время подумал, не отвечая, а потом спросил заново, продолжая пристально глядеть на женщину:

– Получается, вы меня опять обманули.

– Почему же?

– Пока я не спросил вас об этом происшествии с наемниками, вы мне ничего не собирались рассказывать. Хотя ранее клялись, что будете честны.

– Это не обман, Юлиан. – По ее губам скользнула полная задора улыбка.

– И что же это как не обман?

– Если бы я сказала тебе все сразу, когда ты еще не отошел от суда, то как бы ты это воспринял? Смог бы ясно обдумать? Или погрузился бы дальше во тьму ужаса? Мне пришлось выждать и открыть тебе лишь часть истории с умыслом, что до остального ты дойдешь сам.

– Госпо… Сир’ес Мариэльд! Но как я могу быть уверенным, что вы не утаили что-нибудь еще?

– Выпей кровь Фийи, – повела плечами под шалью Мариэльд. – И ты увидишь все, что происходило за пару десятилетий до этого дня в Ноэле.

– Кого… Фийи… Фийи?! Да что вы такое говорите? – Уильям ужаснулся от одной только мысли.

– Ты же мнемоник. И ты, наверное, удивишься, но многие женщины испытывают удовольствие, когда во время близости их могут болезненно укусить. – Мариэльд довольно расхохоталась от обескураженного вида собеседника. – И Фийя из их числа! Несмотря на внешнюю наивность!

Сначала побледневшее, а затем густо покрасневшее от стыда лицо Уильяма и правда выглядело презабавно. И пока он раздумывал о применимости своих способностей, в дверь постучали. Перед Лилле Аданами предстал Кьенс. Он согнул спину в поклоне и раболепно посмотрел на хозяев.

– Тео Мариэльд, я все сделать, как вы просить. Раз тео Юлиан здесь, приносить сюда? – спросил он крайне тихим голосом, прислушиваясь.

– Да, – графиня кивнула.

Буквально через минуту айор вместе с одним из воинов, припорошенные снегом, закутанные в плотные плащи, внесли на руках двух человек. Эти двое, молодые мужчина и женщина, пребывали в какой-то странной дреме, словно их опоили. Под их закрытыми веками непрестанно двигались глаза, будто сон был пугающий, насланный и, возможно, последний.

Понимая, зачем их внесли, Уильям сжал пальцами подлокотники и воззрился на незнакомцев, которых уложили к ногам господ.

Слуги тихо удалились из комнаты.

– Их выкрали? – ошарашенно спросил он.

– Выкрали, – улыбнулась Мариэльд и наклонилась.

Не вставая из кресла, она подтянула мужчину к себе с такой легкостью, точно ее сухонькие маленькие руки могли справиться и с огромным рыцарским конем. Положив голову спящего к себе за плечо, старая графиня откинула за спину свободной рукой серебристые косы и, сверкнув клыками, вцепилась в горло. Надо сказать, что на столе горел большой светильник, который отбрасывал на стены, кровать, кресла и все вокруг свой желто-теплый рассеянный свет. Именно поэтому происходящее виделось особенно четко. Жизни здесь лишали не холодно, в тени, а скорее чувственно, с каким-то медленным упоением, прикрыв глаза от света.

Одна коса упала на грудь уже отдавшему свою дань мертвецу. Графиня убрала ее неторопливым движением, не желая отвлекаться.

Чуть погодя она отодвинулась от него и указала на лежавшую на полу девушку.

– Она скоро очнется… Поторопись…

После этих слов Мариэльд де Лилле Адан продолжила с наслаждением грызть шею, порой прерываясь, чтобы облизнуть губы.