Демонология Сангомара. Хозяева Севера

Ночь сгустилась. Сизый туман окутал улицу – обычное явление для болотных земель, – однако он был неприятным. Филипп вместе с Уиллом покинул тюрьму, ища глазами вождя. Отовсюду, из-за приоткрытых ставен, из щелей, из-за углов, зыркали обеспокоенные жители. Все ждали ее, Многоголовую… А вождь будто провалился сквозь землю. Тогда, чтобы не тратить понапрасну время, граф стремительным, энергичным шагом, не свойственным его почтенному возрасту, заторопился к постоялому двору.

Поднявшись на второй этаж, он без стука распахнул дверь в комнату сына. За ним неотступно следовал Уильям, который еще не решил: стоит ли ему уйти, или он еще может понадобиться. Именно поэтому он топтался на пороге, не смея войти.

Своего сына Филипп застал со спущенными шоссами и брэ, у кровати, на краю которой стояла на коленях Эметта с оголенным задом. Увидев вошедшего графа, она взвизгнула, но не от стыда, а скорее от женской привычки, и одернула платье. Леонард выругался.

– Отец, какого… Что случилось?! – воскликнул он, дрожа от негодования.

– Что случилось. Что случилось. Кар-р! – повторил ворон Таки-Таки, до этого внимательно наблюдавший за своим хозяином.

– Потом дотрахаешь! Бери лук, живо за мной! – приказал Филипп и так же быстро покинул комнату, как и вошел. Затем он обратился Уильяму: – А ты возьми меч, на всякий случай. Поможешь, если что пойдет не так. И позови сэра Рэя, пусть с людьми тоже стережет деревню! Отоспимся днем!

Впрочем, капитан гвардии уже показался из соседней комнаты, заслышав в коридоре подозрительный шум.

– Что произошло, господин?

– Будем отваживать отсюда ехидну, – ответил граф. – Зови людей! Я не знаю, как поведет себя это существо, когда наестся стрел из двух луков. Надеюсь, что уйдет, но случиться может все что угодно – забор ветхий.

– А кто второй лучник? – спросил удивленно капитан, заметив у выходящего графского сына лук.

– Я, – кратко ответил Филипп.

Вскоре у деревянных ворот собрались вооруженные копьями и мечами гвардейцы. Все встревоженно глядели то на частокол, будто испытывая его взором на крепость, то на местных жителей. Надев на лук тетиву, Лео вполз на единственную дозорную башню. Оттуда как на ладони виднелись затянутые густым туманом топи; золотом в них горели трепыхающиеся огни – светлячки. Все остальное: сосны, ивняк, ольха и пригорки – тонуло в пелене, лишь едва просачиваясь темно-зелеными и черными очертаниями.

Леонард вслушивался, внюхивался, и его палец ласкал оперение стрелы. Между тем на площадь выбежал грузный вождь городка Орл, впопыхах подвязывающий вокруг пуза зеленый кушак.

– Господин, что вы делаете? – проблеял он.

– Жду тварь, – холодно отозвался граф.

– Но на кой она вам? Поскребется ж о ворота… да и уйдет с зарей.

– Не хочу расстраивать ее, оставляя голодной. Она ведь не просто так является сюда, вождь? – усмехнулся граф. – Верно, ее здесь ждут, как почетную гостью?

– Господин… что вы… – Вождь затрясся.

– Что? Сегодня, пока мы здесь, ты разве не будешь являть ей свою милость, сталкивая люд с дозорной башни? Подождешь, пока мы уедем. Да? Не зря же другие попрятались по домам – запугал ты их до дрожи, что они тебя боятся пуще, чем своего владыку. А ну иди сюда! – И, достав меч из ножен, граф приставил его кончик к оплывшему горлу вождя. – Иди, залезай на башню!

– Господин, что вы творите? О Ямес, пощадите меня… Люди! Люди! Спасите! – завопил не своим голосом вождь.

Капитан гвардии хотел было сделать шаг к Филиппу, чтобы помочь, но тот отмахнулся. Вспотевший вождь, покачивающийся от страха, засеменил к башне, откуда уже по-кошачьи спрыгнул Леонард.

– Залезай! – властно сказал граф.

Чувствуя на своих мягких телесах острую сталь, вождь покорно начал карабкаться по лестнице. Выше и выше, под небольшую укрытую соломой крышу. Филипп карабкался следом, подгоняя уколами меча в зад. На протяжении всего подъема их сопровождали пристальные взгляды гвардейцев и простого люда.

Наконец они оказались наверху.

– А теперь что? – икнул вождь.

– Как что? Перелезай через стену и прыгай.

Граф показал мечом на землю за частоколом. А вождь испуганно таращился, пока очередной тычок острием меча не заставил его закинуть ногу за перила. Он медлил… Будто искал в себе силы… Но потом, выкатив глаза, вдруг в испуге вцепился в графа своими белыми ручищами, чтобы выкинуть его вместо себя. Все, кто наблюдал за происходящим, испуганно вскрикнули.

Однако при всех своих внушительных размерах вождь не смог даже сдвинуть графа. Зато тот схватился за протянутые к нему руки, сжал их – и полный мужчина закричал. Пальцы у вождя захрустели, как мелкие каменья хрустят под подошвами… И Филипп вышвырнул его за стену, будто щенка. Тяжелое тело упало с воплями, а затем и стонами: приземлившись, вождь Орла сломал еще и ногу.

Граф выглянул за стену и удовлетворенно усмехнулся. Затем подозвал к себе сына, который ловко взобрался по лестнице. Перед ними легли копья, колчаны были приставлены к перилам, и все принялись напряженно вглядываться в туманные топи.

Долго ждать не пришлось.