— Да, — подтвердил Весельчак, — я столько телок перетрахал, что дальше действительно неинтересно. Порой думаю: сейчас не телку сниму, а мотыгу. Или метлу. Прочищу ей сопла. Назвал по-другому, и вроде в кайф пошло.
— Ты больной, Весельчак, — подвел итог Кокарев. — У тебя дисменорея и генитальный инфантилизм. А врач назначил тебе грязелечение.
— Где это будет-то, — спросил Родин, — опять в Суэцком?
— Да, — кивнул Джеб. — У Хургады ангольское судно передаст контрабанду команде нашего судна — «Иван Токарев». Он идет из Хургады, дальше — через Суэц. Между островами Тавила и Шакир его и надо брать. К этому времени — будет часа три или четыре ночи — «Токарев» пройдет порядка тридцати — тридцати пяти миль. Можно брать у Зейтуна, но, боюсь, опоздаем. «Токарев» там будет как раз к рассвету. Возвращаться будет опасно.
Джеб не заглядывал в карты. Тот район он знал как свою квартиру. Да и остальные четко представляли себе картину.
— Мы что, уже решили брать судно? Чего молчишь, Джеб, последнее слово за тобой.
Блинков некоторое время молчал. Пару раз прошелся по комнате, заглянул на кухню, принес парням по банке пива.
— Да, — наконец ответил он. — Обязаны брать. Мне не понравились объяснения Платонова насчет потери огромных денег, потери авторитета в Либерии. Нестыковка, братва:
— Ладно, — первым с места встал Николай Кокарев, не притронувшись к пиву. — Теперь спорить не о чем, давайте паспорта, поеду на Дмитровку, закажу путевки. Телок в этот раз оставим.
— Лучше мотыг прихватить, — подал идею Родин. — Может, в натуре, в кайф попрет.
Джеб вынул из серванта два паспорта — свой и Лолкин, передал Коку.
— Зря Лолку берешь, — скривился Николай. — Шарм-эль-Шейх — это такое место, куда можно смотаться и без телок. Бери пример с Весельчака.
Но Блинков не слушал товарища. Он обзванивал остальных. Первым дозвонился Сергею Клюеву, потом Тимуру Музаеву — в Самару.
— Есть дела? Откладывай. Завтра едем в Шарм-эль-Шейх...
Глава 5
Точка отрыва
16
Перед очередной встречей с начальником «Амана», которая должна была пройти в расширенном составе (на совещание был приглашен представитель ВМС США Дэвид Маккормик), Абрамов с утра заехал в российское посольство. Там он встретился с военным атташе Николаем Семенихиным. Через него связался со штабом и отдал распоряжение своему помощнику пробить по всем каналам лиц, упомянутых в списке, находящемся в папке с текущими делами.
— Проверь их телефонные счета, Гриша, кому они звонят. Открыты ли счета в банках, сколько и как часто они снимают деньги, платят ли налоги.
И почти по всем пунктам получил ответы, заодно и ксерокопию списка «морских разбойников», предоставленного полковником Сергеем Волковым.
— Почему ты заинтересовался этими людьми? — в свою очередь, спросил Семенихин, одетый в белую рубашку с распахнутым воротом и закатанными, как на допросе, рукавами.
— Да мелькнула одна мыслишка и одна догадка, — туманно ответил Абрамов.
Он наскоро повторил беседу с Волковым, устроившись напротив атташе и положив ногу на ногу. Закончив короткий рассказ, он по привычке размышлял вслух, пробегая глазами полученную из Москвы информацию.
— Из семи человек пятеро проходили службу в спецподразделениях ВМФ. Первый в списке — Евгений Сергеевич Блинков, второй — Николай Петрович Кокарев. Прошли подготовку в Севастопольской школе водолазов, закончили курсы по подготовке боевых пловцов. Оба имели командные воинские должности. Со службы уволились в один день.
— Это важно? — спросил Семенихин, постепенно вникая в смысл.
— Может быть, и важно, — пожал плечами Абрамов и продолжил озвучивать документ. — Так, про Кокарева ничего не сказано, а вот Блинков отучился два года в ГИТИСе, после чего был забрит в армию. Да, блин, артист, хорошую роль выбрал. Теперь про обоих. Блинков и Кокарев участвовали в операции Минобороны для отправки двух отрядов военных кораблей в район Аравийского моря.