Демонтаж народа

Вследствие всей этой кампании образ НАТО как угрозы с Запада перестал выполнять свою роль как связующей силы, соединяющей людей в народ, – этот пучок связей распался, здесь в массовом сознании наступил период разброда (вплоть до бомбардировок Сербии).

Другая часть этой же операции – усилия правящей верхушки РФ по продвижению НАТО на восток, к границам России. Здесь уже речь шла о разрушении в массовом сознании образа собственного государства. Верховная власть воспринималась значительной частью народа как предательница национальных интересов. 25 августа 1993 г. Ельцин заявил в Варшаве (в беседе с Валенсой), что Россия не возражает против расширения НАТО на Восток. Затем аналогичное заявление он сделал в Праге. Результат нам известен, и частью этого результата стали бомбардировки Югославии, свержение Милошевича, отторжение Косова от Сербии.

Те же самые силы в России, которые тащили ее в НАТО, стали и пропагандистами программы мироустройства, которую США пытаются реализовать после ликвидации «советского блока» под названием глобализации. Это очередная программа втягивания всех слабых стран и культур в периферию западной капиталистической системы с ослаблением национальных государств периферии и овладением их ресурсами. Главным инструментом глобализации является ослабление связей, соединяющих население периферии в народы – демонтаж этих народов экономическими и культурными средствами (но и с демонстративными репрессиями против тех, кто сопротивляется). Реализация этой программы наталкивается на противодействие народов, обычно уже скрытное и лишенное явной поддержки своих государств, ибо те, которые пытаются охранить права своих народов, становятся «государствами-изгоями».

В нынешней России большинство населения, как показывают опросы, относится к доктрине глобализации отрицательно, но голос его не слышен, поскольку оно лишено и организационной базы для диалога, и доступа к СМИ. Зато громко слышен голос тех, кто стремится расщепить и подавить сознание большинства.

Активный во время перестройки философ Г.С. Померанц представляет это сопротивление следствием варварства и примитивного этнического национализма: «Этническое сопротивление глобализации шло и среди народов (первоначально варварских), не сумевших найти богословские альтернативы вселенской догматике. Верующие, не вдаваясь в тонкости, превратили Богородицу в королеву Польши, в державную владычицу России. Христос освобождается от своего еврейства и становится русским богом. В семинариях этому не учили, но такова была народная вера. И когда стали складываться современные нации, эта вера иногда порождала национальный мессианизм (польский, русский). У инока Филофея идея третьего Рима еще одета во вселенские ризы, но у Шатова (в романе «Бесы») языческая воля к самоутверждению племени вырывается на простор, перескакивая через любые интеллектуальные барьеры. Каждый шаг глобализации вызывает волну этнического сопротивления» [48].

Это пафос наигранный, серьезных доводов под ним нет, но непрерывное воздействие на сознание потока подобных рассуждений понемногу разрывает ткань общей мировоззренческой основы народа.

В 80-е годы, пока связность советского народа была еще весьма сильной, большой психологический эффект производили разговоры высокопоставленных деятелей о возможности уступок территории. Как было сказано в гл. 11, образ родной земли, включающий в себя священную компоненту, служит важной частью национального сознания и скрепляет людей общим отношением к земле. К подрыву этого образа команда Горбачева подбиралась осторожно и постепенно. Конкретно речь шла о том, чтобы уступить японским притязаниям на Курильские острова. Сейчас эта проблема стала привычной, и на фоне потрясений 90-х годов ее психологическое воздействие сильно ослабло. Но начатая в годы перестройки кампания вызвала у советских граждан сильный душевный разлад. Подробную хронику этой кампании дает в своей книге один из ведущих японоведов И.А Латышев, пятнадцать лет проработавший в Японии спецкором «Правды» [49].

Вот основные моменты. С началом разговоров о «новом мышлении» группа обозревателей прессы и телевидения СССР (А. Бовин, В. Цветов и О. Лацис) стали высказывать свои «личные мнения», расходящиеся с курсом СССР на то, что «территориального вопроса» в отношениях с Японией не существует. Эта обработка общественного мнения в прессе усиливалась и расширялась в течение года. Как пишет Латышев, «поборниками уступок Москвы японским домогательствам стали, как показал дальнейший ход событий у нас в стране, именно те журналисты и общественные деятели, которые спустя года полтора влились в движение, направленное на слом «советской империи» и превращение ее в конгломерат больших и малых «суверенных государств» [49, с. 683].