Демонтаж патриархата, или Женщины берут верх. Книга для мужчин

За пределами политики у них было мало общего. В Белом доме двор президента существовал отдельно от двора первой леди. Элеонора была исключена из узкого круга приближенных Франклина, в котором ведущую роль играла его секретарь Мисси; она тоже жила в Белом доме. Поскольку Рузвельт был ограничен в движениях, развлечения доставлялись ему на дом: кино, карточные игры, коктейли. Президент не отказывал себе ни в виски с содовой, ни в мартини.

Элеонора относилась к Мисси с пониманием. Позднее признавала, что неспособна была «удовлетворить потребности человека, которого глубоко любила». И добавляла:

– Если ты не в состоянии это сделать, нужно научиться позволять другой удовлетворять эти потребности – без горечи и зависти. Конечно, болезненно сознавать ограниченность своих возможностей и неспособность дать любимому человеку то, что ему нужно. Но не стоит гоняться за невозможным.

Элеонора редко спала больше четырех-шести часов. Вставала в семь утра. Выпивала стакан горячей воды с лимоном, делала гимнастику, час или больше каталась верхом. После холодного душа выпивала большую чашку кофе с молоком. Франклин Рузвельт завтракал в постели. Он просыпался в десять, когда она возвращалась с прогулки верхом и заходила поздороваться.

Рузвельт каждый день плавал. Бассейн в Белом доме был построен на деньги, собранные по подписке. Идея принадлежала газете «Нью-Йорк дейли ньюс». Жители Нью-Йорка сделали этот подарок своему бывшему губернатору. Бассейн был для него единственной формой физической активности. Он прекрасно плавал и играл в водное поло. В воде не чувствовал себя инвалидом. Он пребывал в отличном настроении, смеялся. Друзья говорили, что в бассейне Рузвельт вел себя, как гиппопотам.

Хозяйство в Белом доме вела Генриэтта Несбит. Она готовила из рук вон плохо: овсянка была жидкой, супы состояли из одной воды, салаты делались из консервов. Франклин жаловался. Гости кривились. Но ничего не менялось.

«Вечером президент и Элеонора Рузвельт давали ежегодный обед для членов правительства, – записал в дневнике министр внутренних дел Гарольд Айкс. – Должен признать, что обеды в Белом доме – не слишком вдохновляющее мероприятие, да и пиршеством это не назовешь. Я спокойно отношусь к еде, но какой смысл выкладывать ножи и вилки из золота, если подают жалкий кусок жареной баранины».

Рузвельт отменил сухой закон, чтобы американцы могли себя немного подбодрить. Безалкогольная эра закончилась, люди охотно компенсировали упущенное. В Белом доме вновь подавали спиртное. Но Элеонора не одобряла излишеств и решила, что гостей будут угощать только американским вином.

«Миссис Рузвельт сообщила, – записал в дневнике министр Айкс, – что всем предложат по два бокала вина, и сдержала обещание. Шерри было еще туда-сюда, но шампанское пить было просто невозможно. Я сделал один глоток и отставил бокал».

Элеонора считала, что Белый дом не вправе тратить слишком много казенных денег на еду. Она составила самое дешевое меню для обитателей Белого дома: омлет с кетчупом, поджаренный хлеб, картофельное пюре, пудинг из чернослива, кофе или молоко… Элеонора знала, что в еде ее муж эпикуреец, но не хотела с этим считаться.

Скромностью меню страдания президента не исчерпывались. Если он заказывал кофе, домоправительница могла принести чай. Или вообще забыть о его просьбе. И эту женщину Элеонора не позволяла уволить, словно сознательно хотела доставлять мужу неприятности.

Не свидетельствует ли это о сложностях ее натуры, о подавленной агрессивности в отношении мужа? Эти подавленные чувства иногда вырывались наружу: она вдруг становилась желчной и язвительной. Ее голубые глаза превращались в льдинки, и температура в комнате опускалась до абсолютного нуля.

Домоправительницу Генриэтту Несбитт уволила жена следующего президента – Бесс Трумэн. Летом 1945 года новая первая леди должна была участвовать в обеде вскладчину в клубе. Ее попросили принести немного масла. Но Генриэта Несбитт отказалась выдать масло жене президента: на кухне Белого дома лишнего масла нет.

Домашние дела не были коньком Элеоноры Рузвельт. Она считала, что женщины предназначены для чего-то большего, чем домашнее хозяйство. Пока ее муж пытался изменить экономику страны, Элеонора пыталась изменить место женщины в Америке. Она использовала всякую возможность, чтобы продвинуть женщину на заметный пост. Элеонора всегда говорила, что мужчины идут в политику ради победы на выборах, а женщины – для того, чтобы изменить мир. Но при этом повторяла, что женщина, занимающаяся политикой, должна обладать такой же толстой кожей, как у носорога.