Демоны Антарктоса

Когда он был мальчишкой, его семья отправилась на Лох-Несс — и это произвело на него неизгладимое впечатление. Они провели на озере три дня, но никто из них не заметил ничего необычного. Однако истории, которые рассказывали местные жители, поразили Яна. Он вернулся в эти места подростком, организовав собственную экспедицию — для себя самого. У него не было оборудования, если не считать старой восьмимиллиметровой камеры с двойным увеличением, но скудная экипировка меньше всего волновала юного искателя приключений. Он взял напрокат лодку и целый день провел на озере. Вечером ему удалось снять десятисекундный фильм, в котором фигурировал разрезающий воду странный объект с тремя горбами. Этого оказалось достаточно, чтобы сделать Яна героем новостей и разжечь его жажду открытий.

После армейской службы он пустился на поиски новых впечатлений. Все свободное время Якобсон посвящал изучению таинственных уголков планеты. Он отправился в Канаду, чтобы увидеть снежного человека. В Мексике хотел найти чупакабру[10]. В Конго — мокеле-мбембе[11]. Он путешествовал по всему миру, движимый страстным желанием стать свидетелем чуда. И ему повезло — он попал в новую Антарктиду и принял участие в удивительной гонке. Якобсон был счастлив, его переполняли благоговение и восторг. Похожие чувства он испытал бы, если бы ему довелось участвовать в полете на Марс.

Якобсон так замечтался, что не заметил глубокой впадины впереди. Земля резко пошла под уклон, он не удержал равновесия на бегу и покатился вниз. Однако сумел ухватиться за ветку, которая, к счастью, росла низко. Он ушибся, но, по крайней мере, не переломал себе кости. К нему на помощь поспешил один из французов, и через мгновение Якобсон снова стоял наверху.

Он хотел поблагодарить товарища за помощь, но волна ощущений нахлынула на него, и слова застряли в горле. В нос ударил запах гниения. Какофония бомбардировала барабанные перепонки — казалось, рядом птичий базар. Шум шел снизу, куда он только что чуть не упал.

Ян переглянулся с французом. Между тем сзади собралась вся группа, люди растерянно хватались за оружие. Якобсон подполз к краю обрыва и глянул вниз. Дикий ор издавала стая крупных птиц — если их можно было так назвать — ростом никак не меньше трех футов. Их было пять. Они напоминали пингвинов: черная спина, белая манишка. Длинные ярко-оранжевые перья росли над бровями, переходя в двойной хохолок. Крошечные крылья не могли поднять их в воздух, но каждая из птиц обладала парой мощных ног и острым загнутым клювом. Они пронзительно кричали и клевали падаль. Человеческую.

Смерть, очевидно, наступила давно, жалкие останки никто не смог бы опознать.

Француз свесился вниз рядом с Якобсоном.

— Мой бог, что это за существа?

Якобсон пожал плечами. Он понятия не имел. Даже в любимых книгах по мифологии он не встречал ничего подобного. Птицы напоминали объевшихся стероидов пингвинов, скрещенных со страусами. В любом случае отряд не мог из-за них задерживаться.

Однако у француза возникла другая идея.

— Интересно, каковы они на вкус? — задумчиво проговорил он.

Якобсон положил руку на винтовку француза и покачал головой.

— Почему нет? — спросил француз. — Мы идем с опережением графика, сейчас самое подходящее время для привала.

— Мы сделаем привал, когда я скажу… — Тут Якобсон заметил, что птицы смолкли.

Он посмотрел вниз. Четверо этих тварей пялились на него, казалось, темные зрачки пытаются пронзить его насквозь. Пятая исчезла.

Оранжевый сполох мелькнул в кустарнике слева, и она атаковала Якобсона, нацелившись клювом в его горло. Он уже не успевал выстрелить из тяжелого ружья, а потому выхватил нож и нанес быстрый удар. Клинок описал широкую дугу. Якобсон почувствовал, как лезвие, преодолев сопротивление живой плоти, рассекает ее. Клекот стервятника захлебнулся и затих. Ян увернулся, и его поверженный противник рухнул на француза. Тот вскочил с громким воплем, его голову и грудь залила брызнувшая из раны кровь. Птица была мертва.

Стая продолжала наблюдать за Якобсоном, словно оценивая его. Пернатые монстры совершенно не боялись человека. Более того, видели в нем будущую жертву. Даже в мифах звери предпочитали избегать встречи с людьми. Но эти были другими. Они вызывали страх и омерзение.

Якобсон поднял винтовку, намереваясь покончить с ними. Но прежде чем он успел выстрелить, что-то привлекло внимание бескрылых пожирателей падали, и они повернули головы к джунглям. Перья у них на головах встали веером — очевидно, это был знак опасности. Без единого звука они быстро побежали к кустарникам и очень скоро скрылись из виду.

Француз приподнял мертвую птицу и сказал:

— Теперь я могу ее съесть?

«Лягушатники всегда поглощены мыслями о еде», — поморщился Якобсон и вырвал добычу из его рук.

— Не веди себя как павиан!

Тот хотел обидеться, но увидел, что все остальные направили свое оружие в сторону леса.

— Что это? — прошептал француз.