Демоны без ангелов

Сомнения вернулись, когда «Вольво» впереди не свернула направо у Сущевского Вала, а проследовала дальше.

В тесных переулках у Садового кольца Оксана приложила максимум усилий, чтобы машину ее муж не заметил. А потом она поняла, что следуют они совсем не на Селезневку – это же дальше по Садовому в сторону Самотеки и Театра Советской Армии. А служебная «Вольво» подозрительно долго кружит в переулках рядом с Сухаревской площадью.

На углу Сретенки у ночного клуба «Салун» черная служебная «Вольво» остановилась, и Михаил Финдеев вышел.

Оксана судорожно приткнула машину на Садовом – благо в выходной с парковкой тут была не такая мука-мученическая, как в день рабочий. Пока она возилась с парковкой, Михаил Финдеев неторопливым шагом поднимался вверх по Сретенке.

Оксана Финдеева быстро шла следом. Ей казалось, что она играет какую-то роль в шпионском фильме. Что это не за ним, а за ней – погоня. Михаил Финдеев свернул в Даев переулок.

В начале его у желтого особняка с покосившимся крылечком напротив паба, только открывшего свои двери гостям, толпилась молодежь. Студенты в джинсах, девушки в платьицах мини и на высоченных каблуках. Их было так много, что глаза разбегались.

Оксана еще издали прочла вывеску: «Театральная студия. Экспериментальная сцена».

Студенты толпились у дверей.

И тут Оксана увидела мужа. Пружинистым шагом барса он подошел, нет, подкатился к юной блондинке модельной внешности – худенькой как тростинка, загорелой и длинноногой.

Она радостно улыбалась и строила глазки. Михаил Финдеев по-гусарски сразу обнял ее за талию, она поцеловала его в щеку.

Потом снова поцеловала – уже в губы, не стесняясь.

И они о чем-то тихо и оживленно заспорили с видом заговорщиков.

Никогда прежде Оксана не видела мужа своего таким счастливым. Даже в тот день, когда объявила ему, что ждет их первого ребенка.

Шушу.

Михаил Финдеев, продолжая обнимать девушку за талию, повлек ее к дверям паба, за которыми они и скрылись.

Паб назывался «Лисья нора». В другое время название Оксану позабавило бы.

Да, в другое время, а сейчас…

– Желябова опять занятия прогуливает, – услышала она завистливый девичий голосок. – Какого-то папика упакованного подцепила.

– Он за ней и в «Щуку» заезжал, представляете, девчонки, спрашивает у меня: а где у вас тут артистки четвертого курса? Артистки…

– Тоже мне, артистка Желябова, звезда, б… – ответил другой девичий голосок – тоненький и злобный, комариный.

Это были студенты Щукинского театрального училища. Оксана Финдеева медленно пошла назад, к Садовому кольцу, к своей машине. Дома ее ждала больная дочь. В этот день она узнала даже больше, чем нужно.

Итак, муж сказал – оставим все как есть.

По совету отца Лаврентия, насчет которого ее больше так и не вызывали к следователю прокуратуры.

Муж сказал, она проглотила это молча.

А надо было что-то решать.

На что-то решаться.

Но пока у нее еще не хватало на это сил.

Глава 38 «Не звони никуда!»

Может, кому-то показалось, что все дальнейшее произошло слишком быстро.

Лавина событий.

Только не Кате.

Словно горячую головню сунули в муравейник, и все засуетились, забегали в уголовном розыске, во всем Управлении криминальной полиции – от начальника до юного лейтенанта. Ибо новость ошеломила. А дело… дело явно того стоило – так всем казалось.

Полетели звонки в областную прокуратуру, в Новый Иордан. Неповоротливый маховик прокурорско-полицейской машины начал раскручиваться все быстрее, быстрее, быстрее.

Катя находилась в самом эпицентре, но теперь уже одновременно словно и наблюдала за всем происходящим со стороны.

Она отлично запомнила его ответ на свой вопрос: чей брат?

Она запомнила не только интонацию, но и взгляд при этом. Что там было на дне его серых глаз, смотревших на нее, на мир с легким прищуром.

Когда полковник Гущин объявил ему, что они вынуждены «задержать его в управлении до выяснения», его спутник – им оказался ведущий юрист фирмы «Веста-холдинг» Маковский – взорвался от возмущения:

– Да как вы смеете! Да вы знаете, кто это? Это же Владимир Галич! Как это задержать? Здесь, у вас? Это вам не какой-то урка с Казанского вокзала, это Владимир Галич – владелец холдинга, известный бизнесмен, сын известнейшего бизнесмена, активный участник проекта Сколково… Да вы что? Это что, наезд? Вы что тут, все обалдели или заказ отрабатываете наших конкурентов? Они спят и видят, чтобы против нас МВД и прокуратура начали копать! Да вы что?! Вы знаете, кому я сейчас позвоню?!

И тут всю криминальную полицию удивил, поразил полковник Гущин. Прямо в приемной, на глазах у собравшихся, он железной дланью прижал юриста фирмы к отделанной дубовыми панелями стене. И свистящим шепотом, нет… хриплым и гнусавым фальцетом Азазелло, предупреждавшего горемык из Варьете, отчеканил по слогам ту самую фразу:

– Не зво-ни ни-ку-да!

Потом наклонился и все так же веско развил свою мысль:

– Мы разберемся. А вой поднимешь, будет худо. Он у тебя Галич, хозяин «Весты», а второй – православный священник. А у нас убийство троих человек. Понял? Пресса пронюхает, знаешь что будет? Ты знаешь, что будет?