Демоны да Винчи

Так Гофредо ее не видел. Он слепой. Лишился глаз в стеклодувной мастерской, с горя пропил все до последней драхмы и пошел побираться. Значит, бросила ему дамочка ему монету, через какое-то время он услышал всплеск воды и подумал, что бедняжка руки на себя наложила. Гофредо бегом к реке — говорит, имел желание спасти синьору, только много мы слышали таких баек. Обирают они утопленников и даже обувкой не брезгуют!

Звук был негромкий, потому Стекляшка стал шарить руками в тине на мелководье, нащупал узелок, развязал, понял, что вещички стоящие и присвоил себе.

Капитан осмотрел его находку лично, узнал герб Пикколомини и сразу отрядил дозорных к реке. Либо Гофредо врет и не краснеет, либо эта синьора извела заезжего молодого синьора ядом, отхватила ему язык и спорола пуговки. Добропорядочной женщине нет причин бродить среди ночи по берегу в таком глухом месте. Сам синьор Дель Сарто давно взял за правило иметь дело исключительно с простушками — удовольствие то же самое, зато расходов меньше, тогда как с красотками жди беды!

Среди кустов ракитника у самой городской стены действительно обнаружилась синьора. Она куталась в плащ и постоянно оглядывалась, словно ждала кого-то. Красавица не пытались сбежать и позволила препроводить себя в контору дозорных, за всю дорогу не проронив ни единого слова.

В караулке капитан продолжил дознание. Он приказал отобрать у синьоры плащ и отдать пощупать попрошайке. Гофредо долго комкал в руках меховую оторочку, но был готов присягнуть, что именно за этот плащ ухватился, перед тем как синьора бросила ему монету. Конечно, Гофредо слепой и мог ошибиться. Зато сам капитан Дель Сарто зрячий и прекрасно рассмотрел платье синьоры, пошитое из точь-в-точь такого отреза, как и шелковый лоскут в который были завернуты побрякушки с гербами! Пришлось задержать синьору и отправить в тюрьму, дожидаться судебного решения. Пока Флоренция свободный город, здесь все должно быть по закону.

Почему это странная дама, если она действительно причастна к смерти молодого человека, сразу не избавилась от вещей, способных изобличить ее? Резонный вопрос, синьор живописец, но только для неженатого человека. Будь у вас супруга, вы бы знали, каковы бабы — ни ума в них, ни силы! Если они заполучат побрякушки, расстаться с эдаким добром для них, что ножом по сердцу.

Капитан поднялся, потер затекшую спину и пошел осматривать свежую кладку, а Леонардо склонился над планом палаццо, который они с Везарио отыскали в библиотеке. Пергамент пересох, линии на нем местами истерлись, пришлось переставить фонарь ближе, чтобы разглядеть все подробности. Он склонился над самой бумагой, рассчитывая уловить слабый аромат «венецианского терпентина», такой же, как исходил из сундучка с секретным замком.

Но его ноздри наполнились запахом пыли и плесени, принудив чихнуть.

Почему он вообще решил, что запах терпентина указывает именно на старинный пергамент? Терпентин смешивают с киноварью и добавляют в разогретый пчелиный воск, после высыхания смесь остается прочной, но приобретает особую хрупкость — такую сургучную печать невозможно сломать незаметно. В сундучке вполне могло быть письмо, известие которого ждали при дворе городского правителя. Леонардо с усилием сдавил виски — синьора с пальцами более благородными, чем способен создать резец скульптора, оказалась убийцей, подосланной из враждебного папского Рима? Было в этом дознании что-то нарочитое, искусственное, как хохот балаганного зазывалы…

Глава 10

Синьоры, взгляните, здесь кто-то побывал, — окликнул их каменщик. В одном из коридоров, крестообразно разбегавшихся от угольного подвала, в толстом слое пыли отпечатались следы. Капитан опустился на корточки, приложил к следу пятерню.

— Тьфу, нашли из-за чего беспокоить, — след действительно был невелик. — Это ж ребятишки озоровали, обычно дело. В подвал по малолетству только ленивый не лазает, верно, ваша милость? — Он повернулся к подоспевшему синьору Джулиано и попытался изобразить улыбку, с непривычки у него задергалась щека. До своей нынешней высокой должности капитан дослужился из простого звания, благодаря отчаянному характеру, хватке и житейской мудрости, потому не любил пустых барских прихотей. Если бы спросили его, он бы ответил, что если город не сегодня завтра окажется в осаде, каменщики куда нужнее на городской стене, чем в забытом Господом Богом пыльном подвале. Но великолепные синьоры привыкли сами отдавать приказы, их мало заботило мнение капитана Дель Сарто. Он вздохнул:

— Вы тут лучше любого справитесь, синьор Да Винчи, а мне пора караулы разводить. Дозволите удалиться, ваша милость?

— Ага, иди, — кивнул Джулиано и тоже поглядел на пыльный пол, затем перевел взгляд на сводчатую арку, которую Леонардо осветил фонарем. На диком сером камне был виден след копоти, достаточно свежий, чтобы выпачкать пальцы. Действительно, тот, кто прошел здесь с факелом, имел малый рост.

Леонардо протер пальцы ветошью.

— Вашей милости случалось брать с собой факел, когда вы играли в подвале?

Джулиано расхохотался: