Демоны Дома Огня

– Нашел я больше, чем искал, – туманно выразился дон Гильяно. – Знаешь, в Доме принято считать, что мечты всех детей одинаковы. Все мальчики мечтают стать доном Гильяно. Но я мечтал стать Стражем. Занять место дона Гильяно теоретически может любой. Но место в Доме ты занимаешь в соответствии с кровью и дарами. В раннем возрасте все мальчики проходят проверку. Дон Гильяно и Первый Страж ищут тех, у кого есть способности. Путь Стража сложнее любого другого пути. Он должен обучаться искусству работы с Таблицами МЕ, познать смерть и воскрешение. Но ни в коем случае не перерождение, будущий Страж должен прийти к служению в своем единственном теле, потому что кровь очень важна. Меня проверял Первый Страж Ашер Гильяно. Да, не удивляйся, – хотя Марк не выказал ни капли удивления, дон Гильяно все же счел необходимым пояснить: – Мой приемный сын Ашер намного старше меня. Я по примеру других мальчиков протянул ему руки, развернутые ладонями вверх. Он провел большими пальцами по центру моих ладоней. И тут же отбросил их в сторону: «Нет. Смотритель. Слабый». И тут же к нему подошел следующий мальчик. А я отошел в сторону. В восемь лет меня забраковали. Назвали слабым. Определили мое будущее. Будущее, которого я не желал. Я хотел стать таким, как Ашер. Я боготворил его. Ладони мои еще горели от прикосновений его изрубцованных пальцев. Я хотел, чтобы у меня были такие же. Но я не подходил – ни по крови, ни по дарам. С той минуты я знал одно – мне незачем жить, раз моя мечта в этом воплощении недостижима. И тогда, как был, в одежде, я бросился в бассейн, чтобы сидеть на дне, пока легкие не взорвутся кровью. Мне не нужно тело и судьба слабого Смотрителя. Я хочу быть Стражем. Служители вытянули меня из воды. И, как щенка, позорно мокрого доставили в кабинет дона Гильяно. «Ты заболел?» – спросил меня дон Асад, казалось, он больше волнуется за меня, чем сердится. «Нет», – ответил я. «А что случилось?» – продолжал допытываться он. – «Меня проверяли». Я не мог сказать вслух, что не гожусь быть Стражем, поэтому молчал. Дон Асад велел позвать Ашера. Я не знал, куда деться от стыда. Жалкий, трясущийся, в мокрой одежде. С меня натекла лужа на персидский ковер. Ашер лишь мельком взглянул на меня. Они перебросились парой ментальных фраз. Конечно, я ничего не понял.

Ашер наклонился ко мне:

– Я ошибся. Ты не Смотритель. – И на какой-то миг я поверил в то, что он ошибся и хочет извиниться передо мной, но то, что я услышал дальше, могло убить меня быстрее хлорированной воды в бетонной яме. – Ты просто слабый. Слабые не выдерживают видения, они не выдерживают знания. Видеть истину и, тем не менее, жить и сражаться – это подвиг. Так живем мы. Если ты не желаешь принимать на себя ответственность за свою судьбу, совсем не обязательно топиться в бассейне, дон Гильяно всегда может казнить тебя по первому требованию, а твоя душа послужит лакомством несчастным лилу. Так ты принесешь Дому больше пользы.

«К чему эта болтовня? – кричал внутри Марка черно-лиловый бес, словно проросший изнутри, как сорняк, вцепившийся пальцами в голосовые связки, чтобы использовать их как струны для передачи своих сообщений. – Скажи ему – пусть отдаст нож и убирается!»

– Ирония в том, что Дом губит сильный, а не слабый. От слабого вреда меньше. Может, поэтому я оказался лучше него, – задумчиво прибавил дон Марко.

И с ворчанием горы, сдающейся под взрывной силой динамита, выплевывая слова, как тяжелые глыбы, дон Гильяно пообещал:

– Я передам тебе нож, Марк. После завершения ритуала ты снимешь с моего пальца кольцо – перстень дона Гильяно. Утром ты встанешь во главе Дома.

Сбывалось то, о чем Марк не смел и мечтать. Поистине чудная ночь за окном. И бес снова начал кружиться – на этот раз от радости, используя его позвоночник как пилон.

– Я не сомневался… Всегда знал… Чувствовал… Предвидел, – заикался от счастья Марк. – Я обладаю даром, я не такой, как все. Вернее, я такой, как вы… Могущественный… Нет, таким мне еще предстоит стать. Я волшебник. Нет, чудотворец. Нет, – он почти рыдал от напряжения и от того, что вдруг оказался неспособен донести самую простую мысль, сформулировать фразу, слова стеклянными осколками осыпались, царапали язык и губы, срывались и устремлялись к земле дождем невысказанных смыслов.

«А вот и безумец…» – думал дон Гильяно, разглядывая Марка, пропуская сквозь пальцы его словоохотливый бред. Наконец, сморщившись, он прервал мутный поток излияний спятившего младенца:

– Ты слишком много мнишь о себе. Не видишь истины. Это меня печалит.

– Нет, нет, нет, – заторопился Марк. – Вы не возьмете свои слова назад. Вы обещали мне нож. Мне нужен нож. Но как?! Но как?! – вдруг закричал Марк невпопад, тонко и пронзительно. В его душе происходил диалог, который не мог пробиться на поверхность, он вел беседу сам с собой и не замечал этого. – Как же так? Разве я не прозрел? Место в Доме заслуживается только убийством. Я узнал! Узнал! Ко мне пришло это от стен и от потолка. Я понял, я догадался!

Дон Марко и не думал лишать его уже предложенного наследства: