Демоны и ангелы российской политики лихих 90-х. Сбитые летчики

Здесь мы подходим к еще одному уродливому порождению термидора — либеральному нацизму, лицом которого является деловитый ценитель антиквариата Алик Кох. Такая же связка — между нацистами и либералами — привела к власти бандеровскую хунту на Украине. Парадокс служения либеральных евреев нацистам возник еще в начале прошлого века.

В израильской газете «Вести» вышел сенсационный материал о 150 тысячах еврейских солдат и офицеров, воевавших в составе гитлеровской армии. Термином «мишлинге» в рейхе называли людей, родившихся от смешанных браков арийцев с неарийцами. Расовые законы 1935 года различали «мишлинге» первой степени (один из родителей — еврей) и второй степени (бабушка или дедушка — евреи). Несмотря на юридическую «подпорченность» людей с еврейскими генами и невзирая на трескучую пропаганду, десятки тысяч «мишлинге» преспокойно жили при нацистах. Они обычным порядком призывались в вермахт, люфтваффе и кригсмари-не, становясь не только солдатами, но и частью генералитета на уровне командующих полками, дивизиями и армиями. Сотни «мишлинге» были награждены за храбрость Железными крестами. Двадцать солдат и офицеров еврейского происхождения были удостоены высшей военной награды Третьего рейха — Рыцарского креста. Впрочем, многие ветераны вермахта жаловались, что начальство неохотно представляло к орденам и тянуло с продвижением в чине, памятуя об их еврейских предках.

Адольф Ротфельд, руководитель львовского юдендрата, тоже сотрудничал с гестапо. А офицер немецкой (!) полиции безопасности того же Львова Макс Голигер получил повышение по службе за свою изощренную жестокость. Еврейская полиция дистрикта Галиция «Юдише орднунг Лемберг» («Еврейский порядок Львова») была сформирована из молодых и крепких евреев, бывших скаутов. Они носили форму полицаев с кокардами на фуражках, на которых было написано ЮОЛ, именно им, называющим себя «хаверами», эсэсовцы поручали устраивать массовые истязания советских военнопленных в концлагерях и потом сами же удивлялись той жестокости, с которой молодые евреи относились к пленным солдатам. И это только один Львов…

Чудовищный духовный коллаборационизм! Этот феномен не канул в Лету, наоборот: смычка нацистов и либералов привела к власти ультраправый режим Турчинова — Порошенко, который первым делом организовал геноцид неукраинского юго-востока. Алик Кох рукоплескал.

Кох очень правильно определил начало русского термидора, по его словам, он произошел в 2003–2006 годах. «Демократия (в России) возникла стихийно в конце 80-х годов XX века не потому, что кто-то ее хотел, и я в этом смысле не считаю Михаила Горбачева великим реформатором. Я скорее склонен полагать, что он шел за событиями и использовал нарастание запроса на импорт европейских политических моделей для укрепления своей власти, что в итоге не получилось. Борис Ельцин в этом смысле был гораздо более русским правителем: использовал необходимые механизмы для максимально жесткого подавления русского народа. Мне кажется, что в сознании Ельцина вообще не было русского народа как политического субъекта. Нужно было что-нибудь расстрелять — он расстреливал. Подавление демократии, конечно, началось в ельцинскую эпоху и было абсолютно закономерно. Потому что у элит не было представлений, что России нужен европейский путь развития. Была задача реализовать некую программу, скорее тактическую, чем стратегическую. А как реализовать — с помощью демократии или без, благодаря свободе слова или вопреки ей, — это все уже носило прикладной характер», — говорит Кох.

Тут же он продолжает: главным бенефициаром нулевых стали, безусловно, спецслужбы. «У меня на этот счет даже есть теория. Для того чтобы победить коммунистов, нужно было привлечь на помощь олигархов, но пришлось предоставить им слишком большую власть. Когда олигархи взяли слишком большую власть, то единственный способ с ними справиться, как выяснилось, был в том, чтобы привлечь к власти силовиков. Но тогда силовики станут очень сильными. Справиться с силовиками как раз может только гражданское общество. Таким образом, нет никакой альтернативы, кроме того, как построить гражданское общество в России или умереть всей страной».

Вот так, ни много ни мало: или смерть термидора, или смерть страны. По мнению Алика Коха, на революцию сейчас способны и либералы, и ультраправые.

«Я — русский националист», — желчно бросает сбитый летчик Кох.

И сразу становится как-то неловко.

Герман Геринг сказал: «В своем штабе я сам буду решать, кто у меня еврей, а кто нет!» Наши либералы, Алик Кох, бритоголовые парни с окраин, Дмитрий Демушкин, будут стоять плечом к плечу. Так будет. Я их очень хорошо знаю.

Глава 19. Алексей Улюкаев. Первый после Б.

Сокровища он прятал, собой и войском горд,

Но за разбой расплату не ждал так скоро он.

Б. Березовский