Демоны и ангелы российской политики лихих 90-х. Сбитые летчики

Так или иначе, финансовый кризис совпал с попытками ряда давних соратников вождя «Яблока» изменить методы Явлинского по управлению организацией. Все это привело Явлинского к нервному срыву, и он на полгода вообще исчез и не подавал признаков жизни. Это, конечно, был закат «Яблока»: ядовитые щупальца Березовского все сильнее затягивались на горле бывшего демократического вожака. Газеты того времени отразили резко покатившиеся вниз рейтинги «Яблока». По всем прогнозам оракулы предрекали скорое самоубийство политической партии-долгожителя. А вот странный союз с Березовским может помочь партии более активно работать со СМИ, а следовательно — попытаться вернуть доверие избирателей… Во всяком случае, Явлинского в этом убеждали эмиссары БАБа.

Интересы самого Березовского здесь очевидны — создать за оставшееся до парламентских выборов время полноценную партию и раскрутить ее настолько, чтобы она прошла пятипроцентный барьер, у него не было никаких шансов. В условиях жесткого цейтнота ничего не оставалось, как поставить на одну из уже бегущих к финишу лошадей. Однако и тут выбор у Березовского был предельно ограниченным. Поставить можно было только на «Яблоко», для остальных опальный олигарх был сравним с политической чумой. Прикоснешься — придут врачи из Кремля и ликвидируют, как особо опасную для общества заразу.

Но союз с «Яблоком» никому не принес дивидендов. После разгромных результатов на выборах Борис Абрамович бросился создавать союз анархистов, фашистов и демократов. А Явлинский ушел в политическое небытие.

Вообще, был ли шанс у Явлинского? Хоть гипотетический? Давайте порассуждаем.

Если вспомнить программы «Яблока» старой школы, то Явлинского можно назвать социал-демократом. И Ленин был социал-демократом. И Троцкий, вождь Красной армии.

Они умели находить общий язык с рабочим классом. У Явлинского эффективно говорить с рабочим классом никогда не получалось. Программы мало кто читает, не имеет своей программы и Путин. В этом смысле симпатии избирателя, электората принадлежат ораторам, личностям. Тогда, в девяностых, левая и социально ориентированная аудитория была на стороне Зюганова, за Явлинского же голосовала часть столичной интеллигенции, да и то не всегда. Часто их голоса уходили президенту-исполину Ельцину, который мог реально противостоять красной КПРФ, в отличие от среднего экономиста, не имеющего народной поддержки.

Явлинский мог круто поменять свое амплуа: Григорий был крутым боксером. Даже становился чемпионом среди юниоров в Украинской ССР. Этому факту из его небогатой биографии почему-то не придавали должного значения, хотя именно бокс мог помочь привести Явлинского к победе. Боксер президент, белый Иди Амин[10] мог составить конкуренцию и исполину с молотком Ельцину, и коренастому памятнику Гене Зюганову.

Давайте только представим, что в 1995 году Явлинский возобновляет тренировки: крупная голова, торс, длинные руки — внушительный образ тяжеловеса-демократа. Такой типаж вместе с жесткой риторикой и выступлением политика в ток-шоу могут вывести Явлинского к медиаолимпу, на котором давно окопался нахрапистый Владимир Жириновский, сын Вольфа. В своих речах гипотетический боксер Явлинский говорит об успехах либералов начала века, эсерах и международном левом движении. В 1995 году он встречается с левым террористом Ильичом Рамирезом Санчесом по прозвищу Карлос Шакал. Для этого при посредничестве французского правого Жана Мари Ле Пена организуется свидание в тюрьме… Социал-демократ Явлинский теперь апеллирует к своей научной работе по совершенствованию труда в СССР, где он предлагал вернуться к сталинской системе тотального контроля. Электорат Зюганова к тому времени распадается на сторонников Явлинского и малочисленную группу поддерживающих фракцию КПРФ. Шахтеры, наиболее активная часть пролетариата, игравшая самую большую политическую роль в уличных забастовках, съезжаются в Москву и по призыву Явлинского остаются до конца выборов президента как гарантия их честности. В Чечне боксер-политик встречается второй раз с русским Каддафи генералом Джохаром Дудаевым, который согласен на установление мира после референдума, муфтий Ахмат-хаджи Кадыров становится преемником Дудаева. Итог встречи — прекращение боевых действий на время президентских выборов и поддержка Явлинского, как президента мира. При этом Явлинский оказывает поддержку социал-демократическим партиям на Украине и Белоруссии. Рейтинги Явлинского взлетают. «Добро с кулаками» привлекает существенную часть электората ЛДПР и генерала Лебедя. Работа с профсоюзами и троцкистским Четвертым интернационалом отбирает у КПРФ значительную часть избирателей, оставляя за ними только сторонников брежневской модели СССР. За Явлинского голосуют те, кто видел в Ельцине крутого мужика — способного и выпить, и подраться.