Демоны и ангелы российской политики лихих 90-х. Сбитые летчики

«С нашей точки зрения, — рассуждает Вахит Акаев, — Масхадов осознанно шел на замену светского социально-политического устройства в Чечне на исламско-шариатское правление. Совершив такой шаг, Масхадов не смог успешно вести игру на поле оппозиции, так как ни он, ни общество не были готовы для этого. Он толком не знал ни правил этой игры, ни ее сути. Масхадов не сумел перехватить инициативу у исламистской оппозиции во главе с Басаевым, которая ставила цель создания объединенного исламского государства Ичкерии и Дагестана. Летом 1999 года религиозно-политическая оппозиция во главе с Басаевым предприняла попытку устранения с должности Масхадова. Басаев и Хаттаб, разоружив охрану Масхадова, ворвались в его кабинет с целью принуждения его добровольно отказаться от должности президента. Решительное противодействие Руслана Гелаева предотвратило переворот в Ичкерии. В связи с попыткой переворота в Грозном возник антибасаевский митинг, на котором присутствовало более 15 тысяч человек.

Митингующие демонстрировали поддержку Масхадова и предлагали ему начать решительную борьбу против ваххабитов. Однако, даже имея поддержку от населения, он не решился принять меры против оппозиции, а Басаев и Хаттаб не рискнули на переворот в Чечне. Впрочем, оппозиция не желала отказаться от плана переворота в Дагестане. Для его реализации в начале августа 1999 года Хаттаб, Басаев и подконтрольные им военные группировки под предлогом оказания помощи окруженным ваххабитам Кебедова вошли в Ботлихский и Цумадинский районы Дагестана. Некоторые эксперты считают, что эта акция была якобы поддержана Масхадовым. С нашей точки зрения, она была проведена вопреки мнению руководства Ичкерии. Это подтвердил и Гелаев, выразивший резкое недовольство провокационным походом Басаева и Хаттаба в горный Дагестан. Отвечая Гелаеву на осуждение своих действий, Басаев заявил, что его дагестанские «братья-мусульмане» заверили в том, что в случае прибытия боевиков из Чечни их поддержат дагестанские джамааты».

Полковник Масхадов осуждал ваххабитский поход на Дагестан, но не решился объявить свою позицию публично, в российских и зарубежных средствах массовой информации. Требование Москвы отмежеваться от его организаторов и выступить против полевых командиров было отвергнуто. Конечно, это требование было самоубийственным. Довольно жесткими условия Москвы кажутся только на первый взгляд: судьба варварской Ичкерии уже решена, и чем быстрее масхадовское правительство пойдет на уступки, тем больше шансов на то, что все-таки удастся отделаться малой кровью. С этого момента Аслан Масхадов становится заложником положения. С одной стороны, одиозные боевики из басаевской шуры используют чеченского президента в роли спикера, лица республики, который может просить деньги у Запада — у ваххабитского Эр-Рияда требует денег сам Хаттаб, президент ему не нужен. Но с того момента, как Масхадов отказался выполнять требование Москвы, он был приравнен к Басаеву, Хаттабу и другим террористам. В СМИ, а также некоторыми представителями российских силовых ведомств была распространена информация о встрече Масхадова с террористом номер один Осамой бен Ладеном!

Это довольно интересный тезис. Приведу фрагмент интервью с так называемым бригадным генералом, лидером чеченских сепаратистов Зелимханом Яндарбиевым. В 2000 году именно Яндарбиев устанавливал отношения одного несуществующего государства — Чеченской Республики Ичкерия с другим — Исламским Эмиратом Афганистан, то есть с талибами. Словоохотливый «генерал» отмел слухи о встрече с бен Ладеном, но зато из его слов понятно, с каким скрипом боевики терпели амира-президента.

«— Когда вы последний раз общались с Асланом Масхадовым?

— Давно. Год назад по телефону. Тогда он очень одобрял, что мы договорились с талибами. Просил продолжать. Но потом освободил меня от обязанностей, с которыми я выехал в этот регион. Он не воспринял то, чем я занимаюсь за границей. Он не сказал этого, но сделал ненужные действия, которые я счел оскорбительными и перестал выступать от его имени. Скажем, мы не сошлись характерами.

— Что же вам в его характере не понравилось? Яндарбиев выключает диктофон и произносит отрицательную характеристику, впрочем не очень обидную.

— Нельзя ли повторить это на запись?

— Нельзя. Чтобы на этом играли? Законные полномочия Масхадова как избранного президента Чеченской Республики истекают 27 января 2002 года. Но у нас военное положение, и полномочия можно продлить на тысячу лет. Это не предмет спора. Парламент продлит ему полномочия.

— Какой парламент? Где он соберется?

— Зачем собираться? Это можно и опросом сделать. Военное положение!

— А вы проголосуете за Масхадова?

— Конечно! Лично я к нему очень критически отношусь. Но это не меняет моего отношения к ситуации.

— Так Масхадов же не контролирует ситуацию в Чечне?