Демоны Микеланджело

Запустение и погода отравили парк, примыкавшей к особняку мессира Бальтасара. Черные мокрые ветви казались обугленными, засохшая трава в купе с неприбранной листвой напоминала о тщете земного существования, декоративные скульптуры облепила пыль и грязь, они недобро поглядывали на гостей. Кустарники, лишенные заботливой руки садовника, одичали и утратили форму. Горестную местность оглашали хрипы и стоны — то ветер хлопал створкой незапертой калитки. Но синьор Паскуале не замечал ничего вокруг! Он ринулся к заднему крыльцу, заколотил в черную дверь и ворвался прямиком на кухню, где потрясал кулаками, обзывал «варваром» и пинал, что есть сил, пьяного конюха. Пинки и затрещины не возымели эффекта, потому что вино превратилось в единственный источник тепла для этого бедолаги. Очаг давным-давно погас, сквозняки развеяли золу, а немытая посуда громоздилась по столам и полкам, похоже, вся прочая прислуга, включая кухонную, разбрелась искать лучшей доли, не дожидаясь наследников.

Микеланджело махнул на пьянчугу рукой и сам повел доктора Паскуале в лабораторию: он имел навык ориентироваться в любом сооружении с такой легкостью, как если бы сам его выстроил.

* * *

Уверенный слой пыли успел покрыть все, что находилось в лаборатории. Кое-где на этой мягкой, белесой пелене виднелись следы пальцев. Странно, что наследник не соизволил заглянуть сюда — для врача здесь должно быть много ценного. Доктор Паскуале сразу ухватился одной рукой за витой стеклянный змеевик, а свободной рукой — жестом любящей матери, вновь обретшей дитя, — прижал к груди толстенный рецептурный справочник. Глаза его округлились, а восторги клекотали в горле и силились вылиться в человеческую речь.

Имеются ли в лаборатории яды, способные остановить сердце?

О! Здесь хватит средств, чтобы отравить целый город. Доктор временно выпустил змеевик и схватил крошечный пузырек из синего стекла, прочитал наклейку и нетерпеливо заглянул внутрь — концентрированный яд водяной змеи! Вещь редкая и требует осторожного обращения, одним таким кристаллом можно остановить сразу дюжину сердец у физически здоровых мужчин. Но будучи многократно разведен, сей яд способен останавливать сердечное колотье, предотвратить апоплексический удар и даже остановить припадки ярости у безумцев. Мессир разработал препараты способные корректировать внешние проявления безумия — вроде агрессии, припадков, неконтролируемых движений, судорог и тому подобного.

Большого толку в изысканиях от такого помощника как маэстро Ломбарди коллегам не было. Маэстро эмпирик, и этим все сказано. Он из тех, что не боятся перепачкаться в кровище и гное, когда надобно вскрыть нарыв или отнять страдальцу конечность. Мало кто умеет лучше ставить клистир или выковыривать раздробленные кости из мышечной ткани. Ни брезгливость, ни сострадание, ни страх, ни сомнения никогда не омрачали манипуляций маэстро. Однако грамотно установить диагноз, объяснить природу болезни, составить сложную рецептуру и тем более самостоятельно изготовить снадобье для него слишком сложно.

Пока доктор суетился: выдвигал и задвигал ящики, переставлял книги на полках, заглядывал в колбы и обнюхивал порошки и коренья, оценивая свои потенциальные приобретения, Микеланджело остановился у окна и размышлял, разглядывая виллу напротив. Виной тому его настроение или набежавшие серые тучи, но обиталище семейства де Розелли выглядело вчерашним и погрустневшим, как немолодая дама.

У входа стояло нескольких наемных паланкинов, один из которых он легко узнал — в этих носилках доставили синьора Таталью. Носильщики с сомнением поглядывали на небо — дождь грозил хлынуть в любую минуту, — болтали, прохаживаясь либо перетаптываясь с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть. Пока он гадал, почему синьора Косма не отпустила носильщиков сразу, доктор Паскуале, прижимая к груди свои драгоценные трофеи, побежал вниз по лестнице. Ему требовалось незамедлительно послать кого-нибудь за юристом, чтобы составить письмо к кредиторам покойного мессира Бальтасара, подкрепив его векселем. Так он рассчитывал подтвердить свое первенство на выкуп имущества покойного мессира.

— Незачем посылать далеко за тем, что имеется рядом, синьор Паскуале, — он указал в окно. — Синьор Таталья, известный правовед, сейчас находится по соседству.

— Да? Не знаете, на кого синьора де Розелли намерена подать в суд на этот раз?

— Синьора де Розелли умерла сегодня ночью.

— Как? — доктор едва не выронил змеевик. — Она же моя пациентка!

— Слышал, у нее остановилось сердце.

— Почему же меня никто не известил? Я должен был осмотреть тело!

— О! Это еще не поздно сделать, доктор Паскуале, — заверил Микеланджело. — Достаточно пройти через парк до виллы де Розелли. Так вы убьете двух перепелов разом.