Демоны милосердия

Народ тут обитал небедный, судя по домам, что виднелись за ними. В основном двух- или трехэтажные, но попалась пара экземпляров и повыше. Проехали под аркой с исполненной под старину надписью «Журавлево-Дальнее», повернули налево. «Крузак» тащился по правой полосе, Денис не отставал. Миновали несколько теннисных кортов, пруд с беседкой и множеством лавочек на гнутых ножках и пасторально-милым причалом, повернули еще раз. Дома пошли мощнее, солиднее, прятались уже за двойной оградой: от дороги их отделяли кованые высоченные решетки и густая живая изгородь со стороны жилья. Слышался собачий лай, детские голоса, музыка, но самих обитателей Денис не заметил. Анжела заметно успокоилась, прихорашивалась, глядя в маленькое зеркало, и не обращала на него никакого внимания. «Крузак» мигнул правым поворотником и резко вильнул вбок, Денис повторил маневр и едва успел затормозить.

До края поселка тут оставалось всего ничего, пара домов. Они выглядывали из-за темного можжевельника ограды и на вид казались нежилыми из-за опущенных ставней на последних этажах и тишины. Ворота соседнего дома открылись будто сами собой, «крузак» въехал под автоматически поднятую створку и пропал из виду. Денису ничего не оставалось, как двигать следом.

Двор и дом были под стать друг другу: основательный трехэтажный коттедж со скошенной крышей, огромными окнами и балконом в полфасада помещался на участке, где был свой крошечный пруд, оттуда доносилось робкое кваканье. Перед высоченным крыльцом с белоснежной лестницей имелась большущая клумба, вся из розовых кустов, вдоль бордюров дорожек росли цветы, было очень чисто и тихо. Справа у стены строения, похожего на гараж, Денис заметил большой вольер, но собака не показывалась. А из «крузака», что остановился точно перед крыльцом, выскочил крепкий коротко стриженный человек, с размаха грохнул дверцей и двинулся к «Роверу». Денис тоже вышел из машины, остановился у передней дверцы, смотрел на приближавшегося. Тот чуть наклонил голову, прищурился и, без малейшего намека на гостеприимство, быстро пошел вперед. Хлопнула пассажирская дверца, Анжела чуть ли не бегом кинулась навстречу мужику. Денис только сейчас спохватился, сунулся в салон, но поздно: Анжела на ходу кинула мужику рюкзак и быстро скрылась в доме. Тот прикинул вес рюкзака в руке, вернулся и кинул его в салон «крузака». Заблокировал двери и, уже не спеша, пошел навстречу Денису, остановился в паре шагов от него, осмотрел оценивающе и бросил:

— Я — Николай Чернов, будем знакомы.

Лет ему на вид было под сорок, в отличной форме, спокойный, впустую не дергается и ловит каждое движение собеседника. Под левым глазом узкий белый шрам, на левом запястье большие черные часы с золотыми стрелками, обувь удобная, одежда дорогая, но неброская.

— Чего надо? — Денис демонстративно принялся разглядывать участок.

— Ты труп ребенка нашел? — Николай подошел чуть ближе, но пока держал дистанцию, присматриваясь к противнику.

Денис демонстративно сунул руки в карманы и посмотрел Чернову в глаза:

— Тебе-то что? Вещи мои верни, тогда и поговорим.

— Это сынок той суки, что отправила к тебе братву. — Николай перекатывался с пятки на носок, неприятно хрустя песком дорожки. — Странно, что ты жив до сих пор. Анжелка — чисто чума, ее благодари. Я чуть с ума тут не сошел…

— Я ваши дела в гробу видел, — перебил его Денис, — у меня своих полно. Я твою женщину вернул, с тебя должок. Вещи мои отдай, и разбежимся.

Чернов перестал раскачиваться, заложил руки за спину, смотрел куда-то сквозь Дениса, будто разглядывал нечто, невидимое для других. Неожиданно подул сильный ветер, начался мелкий дождь, и он, очнувшись, отступил на шаг и устало произнес:

— Отдам, конечно, на кой мне чужое барахло. Поговорим и все решим, пошли в дом. Анжелка нам чаю сделает, наверное. Прислугу уволить пришлось. Мы тут как в осаде. Машину ставь в гараж.