Демоны милосердия

Видел, точно вчера все это было, картинка моментально всплыла перед глазами, яркая, четкая, убийственная в своей истинной сути. Денис видел и умирающую Иру в петле из пояса халата, и жуткую полосу у нее на шее, и Макса с ножом в руке. И стал понятен его шок первых минут: он ожидал найти сестру мертвой, а та жила еще долго, вернее, расставалась с жизнью в муках, непозволительных человеку.

— Как вы узнали про Иру? Что ее… что она не сама?

Выговорить «убили» Денис не смог, в голове не укладывалось, как Макс мог задушить свою сестру. Пусть не родную, но младше его на много лет, пусть не очень умную, но красивую девушку с чистыми помыслами и светлой душой. И ведь рука поднялась…

— Результаты экспертизы, — глухо проговорил Борзых, — неофициальной, по моему запросу. Странгуляционная борозда, их было две, одна наложилась на другую. Первая характерна для удушения сзади, вторая уже для имитации самоубийства. Обычное дело, говорят, так часто делают, когда хотят скрыть убийство. Ира не повесилась из-за любви к тебе, ее убили. Насчет Макса я уже знал, остальное было несложно. Интересно, что он для меня готовил — несчастный случай, ДТП или что-то другое?

Он достал из кармана загудевший мобильник, глянул на экран и выключил. Бросил трубку на заднее сиденье и отвернулся к окну. «Форд» не двигался с места, а Макс открыл дверцу «Тойоты» и вроде как собрался уезжать.

— Я ничего не знал, иначе сразу пришел бы к вам. Почему вы мне ничего не сказали?! — возмущенно проговорил Денис.

Его обуяла злость на старика: вот на кой черт надо было тихариться, в одно лицо такие проблемы решать? Не хотел, чтобы все узнали, какой скотиной родной сынок оказался? Так все равно не утаил, и Светка ни за что пострадала, а об остальном и говорить не приходится.

Борзых сжал кулаки, ткнулся лбом в стекло и почти с ненавистью произнес:

— Ты мешал мне. Ты мог спугнуть Макса и бандитов, а я хотел по закону. Пусть Макс сам поймет, во что вляпался, посидит годик, подумает, а там посмотрим. Я все устроил, договорился. Вася должен был ненадолго увезти тебя из города, в тот момент я не знал, что Иры уже нет. А ты сделал все по-своему.

Макс сел в машину, потянулся захлопнуть дверь. Бандиты направились к «Опелю», парень в бейсболке сел за руль. «Форд» резко дернул с места, рванул вдоль бордюра, диски заскрежетали о камень.

Вдруг раздались отдаленные крики: «Лежать! Не двигаться!» Макс так и застыл на месте, его подельники же мигом оказались в машине. Но заблокироваться не успели, бойцы уже были рядом и одного за другим выволакивали бандитов наружу, швыряли на асфальт. К Максу кинулись двое в «гражданке», он вытянул руки перед собой и сам выбрался из машины. Стоял спокойно, пока его обыскивали, держал руки над головой. Потом получил основательный пинок в спину и двинул к подельникам, разложенным на асфальте. «Опель» с открытыми дверцами стоял рядом, внутри споро орудовал боец в форме, что-то выкладывал на дорогу с другой стороны машины. Народ торопливо проходил мимо, а желающим поглазеть невысокий парень в «гражданке» показывал удостоверение, и зеваки ретировались.

— Когда страна развалилась, я, вчерашний командир мотострелкового взвода, помыкавшись «челноком» по разным всяким польшам и турциям в роли глухонемого, понял, что дальше так нельзя, и занялся самообразованием, — между тем говорил Борзых. — Начал с английского языка, который, не имея средств на курсы и репетиторов, учил, переводя со словариком английские газеты, где и наткнулся на workshop, что-то типа практического семинара по своей основной пролетарской специальности. Думал, сыну все оставлю, он мое дело продолжит, Ира найдет себе умного мужика…

— Там Макс, — оборвал его Денис. Почему-то показалось, что Борзых оглох и ослеп, говорит он сам с собой и не замечает происходящего. А Макс уже под прицелом бойца неловко становился на колени, держа руки на затылке.

— Я знаю, — бросил Борзых и неприятно хрустнул пальцами, — знаю. Пусть все будет по закону. Дети всегда хотят отнять у тебя самое дорогое, растоптать, уничтожить. Они не ведают цену вещам, деньгам, для них все просто. Ты для них лишь компостная куча, гниющая развалина. Когда-нибудь ты это поймешь и вспомнишь меня.

Он говорил все медленнее и тише, Денис едва разобрал его последние слова. Борзых сжал кулаки, не двигался, будто парализованный, Макс так и стоял на коленях, осматривался, Денису показалось, что он что-то сказал бойцам в масках и тут же получил тычок стволом в плечо. А парень в бейсболке вдруг перекатом скрылся под «Опель», оказался с другой стороны и вскочил уже со стволом в руках, перегнулся через капот и повернулся, как в балете. Раздался выстрел. Парень в «гражданке» кинулся к машине, на ходу выдернул из-под куртки ствол и вдруг споткнулся на бегу, осел и неловко завалился на спину. Выстрел грохнул позже, а может, так показалось. И тут загремели одиночные. Борзых вытянулся в струнку, намертво вцепился в дверную ручку и, прикусив губу, следил, как Макс тяжело поднимается с земли и осматривается.