Демоны Невского проспекта

– И поэтому ты решил вот так вот пойти и все изменить? – холодно поинтересовалась вампирша. – И начал с собственного отца?

– Я никого не убивал. – Голос Антона зазвучал так жестко, что Милена едва не поежилась. – Скорее бы уж папочка избавился от меня. В какое время мы живем? Все отравлены какими-то пошлыми, я бы даже сказал, ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ взглядами. А кто не отравлен – те тихо сидят по углам, боятся подать голос.

– О чем ты? – убедившись, что Кирилл забылся, Милена повернулась к Антону. Интуиция кричала, что от такого стоит держаться на безопасном расстоянии, а то он выглядел как-то СЛИШКОМ по-доброму.

– Да хотя бы о тебе, – заявил вампир, откидывая огненно-рыжие волосы, чтобы не падали на очки. – Офицер Службы вампирской безопасности, этакая role model для маленьких вампирчиков. Даже когда твои боги преследуют тебя, ты их защищаешь.

– Служба не идеальна, – почему-то начала спорить Милена. – И я не всегда в восторге от того, что делают мои коллеги. Но, прошу заметить, меня подставили. И это сделали ты и твоя сестричка. Можешь не волноваться, об этом узнают.

– Они убьют тебя раньше! – с досадой всплеснул когтистыми руками Антон. – Ты помчишься к ним, размахивая белым флагом, а получишь серебряную очередь, и только потом они начнут разбираться. Кстати, автомат, из которого тебя положат, благословлен стапятидесятикилограммовым архимагом из Храма Дракулы, который в «Мерседесе» сам возит такую модель. С наклейкой: «М-м-м, вкусно! Как Орбит – Серебряные Пули». А все почему? Потому что этот строй прогнил до самых последних клыков самого последнего клерка из офиса по разработке хомячьего корма…

Кирилл дернулся и издал звук, от которого у гостей чердака волосы зашевелились. То ли парню становилось хуже, то ли он воспринял на свой счет заявление про офисных клерков, к коим пока еще имел непосредственное отношение. Злата подползла к нему на коленях и положила холодную руку на лоб. Милене это не понравилось, но хоть какая-то польза от ламии должна была быть.

– Так ты, значит, из этих… – сморщилась она. – Из октябрят? Нет… из декабристов!

– Ну что вы, девушка, – вспомнил о хороших манерах вампир. – Я скорее из… м-м-м… – он на секунду задумался, подбирая правильную формулировку, – из старообрядцев.

– В наше время каждый упырь воображает, будто может изменить мир, – скривилась Милена, хотя ответ ее не удивил. – Вся эта увлеченность мифами, какая-то ностальгия… все равно никто и ничего не делает.

– А если делает? – встрепенулся Антон, у которого в глазах словно зажглись огоньки. Кажется, это был азарт. – Если я докажу, что мои убеждения не только реальны, но еще и ПОЛЕЗНЫ?

– Что ты несешь? – фыркнула Зубкова. – Твои убеждения не так давно завели нас в такую за… западню, что вспомнить страшно. Трепло уголовное… Сдала бы я тебя агентам, да не могу бросить Кирилла. У нас с ним типа запутанные отношения. В каком-нибудь романе это был бы очень ключевой момент, когда героиня должна понять, что чувствует к герою и как ему позарез необходима поддержка.

– А если я могу его спасти? – с вызовом спросил Антон, поднимаясь. Он вышел из своего угла, все еще оставаясь в тени, но посреди чердака было гораздо светлее. На вид – не то вдохновленный на подвиги воин, не то сумасшедший.

– Каким образом? – Этот вопрос прозвучал из уст Милены куда более серьезно, чем она рассчитывала. Неужели у Кирилла есть шанс выкарабкаться? Неужели рыжий псих что-то знает?

– Это сложно объяснить. Просто рядом лучший мир, где до каждого из нас, неважно, кто он, кому-то есть дело, – путано начал Антон. – Я сам не смогу его вылечить, у меня не получится вытащить пулю. Но есть та, которая умеет все. И она исцелит Кирилла!

Внезапно очнулась и подала голос Злата, все это время сидевшая в грустном оцепенении. Ламия подняла взгляд на брата. В ее глазах, правда, читалась не слепая вера, а желание достичь конкретного результата. Вампирша тоже хотела спасти того, кто лежал у ее ног на полу.

– Да! Как же мы раньше не догадались! – почти закричала она. – Мы же можем вызвать ее, правда? Она все может! Особенно для Кирилла, правда же!

Потрясенная Милена смотрела на сумасшедшую семейку Кусановых. Что они сейчас устроят? Прилепят к ране подорожник? Или, может, отчебучат нечто извращенное вроде радостного инцеста возле умирающего Кирилла, чтоб тот понял, что жизнь прекрасна, и передумал отходить в мир иной?

– Значит, так… – четко и медленно заговорила Зубкова, покосившись на увесистую доску с острыми краями, завалявшуюся на чердаке. – Пока вы, Гомер и Мардж, не начнете внятно объяснять, что задумали, я к нему и пальцем не дам притронуться!

Но Злата уже ползала по полу, старательно избегая солнечного света, с мелком в руке. Откуда-то из тьмы чердака она выудила крохотную сумочку, которая, видимо, была с ней все это время. Ламия вытащила какие-то порошки, пузырек с красным вином, пару веток дерева, которые Милена не могла опознать…