Демоны, одетые в людей

Гронский стоял на коленях и с наслаждением вскрывал фарфоровую кожу, выпуская наружу змей, что шипели и услужливо кружили вокруг своего хозяина. Его губы монотонно шевелились, издавая жуткий шепот. За спиной демона выпрямлялась тень, горделиво расправляющая крылья. Свечи потухли и Гронский поднял голову наверх. Его глаза окрасились в красный, и он провел рукой по шее, растирая кипящую кровь. Оголив острый ряд зубов, демон глянул на меня и утробно зашептал:

— Я лишился Матушки, но приобрел отца…

В ушах зазвенело, жизнь постепенно покидала меня.

С холодной сталью на лице, Гронский пробил рукой грудную клетку собственной матери. Эхом в голове послышался отдаленный женский вопль, постепенно переходящий в скользкий писк. Достав сердце из груди, демон тяжко задышал, сдерживая приступ ошеломляющего наслаждения. Тоже самое он сделал и с отцом, который до последнего пытался отбиваться, выставляя перед сыном золотистый крест.

Я чувствовала, что нахожусь на волоске от смерти.

Гронский разгуливал по залу, приветливо здороваясь с гостями пышного бала. Его глаза, окруженные красненькой маской, тускло просвечивались. Он высматривал тех, кто был готов поддаться чарам, согласившись на решающую сделку.

Туман окутывал сознание.

С нескрываемым интересом, Гронский, одетый в кожаный плащ, осматривал трупы лежащих в окопе бойцов. Он подошел к мужчине, чье дыхание еще не успело утихнуть и протянул ему бумажный лист. Тот, с надеждой выхватил бумагу и подписал договор, соглашаясь на заветную сделку. Ухмыльнувшись, демон последовал дальше, не обращая внимания на взрывы за спиной.

Ведение исчезло, и я осталась в тишине, кое-как держась на подкосившихся ногах. Взглянув на Гронского, я попятилась назад. В его глазах читалась звериная злоба, не сулящая ничего хорошего. Прикоснувшись спиной к стене, я вздрогнула. Демон медленно подходил ко мне, как хищник, крадущийся к зажатой в угол жертве.

— Нехорошо лезть туда, куда не нужно… — мрачно произнес он.

В этот момент мне показалось, что меня заперли с чудовищем. Холодным, бесчувственным и смертоносным чудовищем, животрепещущим при виде чужой крови. Каждая частичка тела ощутила тот кошмар, о котором говорят лишь смертники. Липкий ужас, паралич сознания и тела, кратковременная остановка дыхания, вызывающая фантомное удушье. Я никогда ранее не испытывала такого страха от безысходности. Это было чувство приближающейся смерти.

Схватив с бильярдного стола нож, который по счастливой случайности оказался там, я направила его в сторону демона.

— Не подходи! — крикнула я.

В ту же секунду, Гронский подлетел и вжал меня в стену, с силой ударив руками по стене. В ушах послышался писк, и я приставила нож к его животу, не решаясь сделать смертельное движение.

— Давай! — крикнул демон, оголяя клыки. — Убей!

Из глаз покатились слезы, и я сильнее сжала рукоятку.

— Убей! — приказал он.

Я отвела взгляд и дернулась, но он заблокировал движение. Закатив глаза, демон схватил меня за руку и воткнул в себя нож, с усилием проталкивая лезвие. Я закричала и Гронский пошатнулся, падая назад. Вынув нож из живота, демон с надрывом закричал, театрально дрыгаясь в конвульсиях. Упав на колени, я закрыла рот рукой и разрыдалась, наблюдая за пульсирующей из его тела струей крови. «Что за чертовщина тут происходит?!» — один вопрос крутился в голове.

Болезненный вопль перерос в истошный хохот и Гронский поднялся с пола, оттряхивая брюки и мятую рубашку.

— Довольно, я пошутил… — заговорил демон, помогая мне подняться. — Все-все, прекращай рыдать.

Страх сменился гневом, и я пнула Гронского в плечо, вырываясь из его рук.