Демоны, одетые в людей

Резко поднявшись с кровати, я распахнула глаза и увидела перед собой всепоглощающую тьму, в глубине которой раздавалось приглушенное шипение. По ноге проползло что-то скользкое и холодное, из-за чего я вмиг спрыгнула на пол и добротно выругалась обширным матом. На ватных ногах, с чувством абсолютной уязвимости и ужаса, я зашагала вдоль стены в поисках выключателя. В голове прокручивались детали прошедшего вечера, а вместе с ними — осознание того, где я сейчас нахожусь. Нащупав рукой выключатель, я зажгла свет и обомлела, кое-как сдерживая подступающий к горлу крик. В моей кровати, выкручиваясь и извиваясь, пресмыкалась кучка черных змей. Я отступила в угол и оглядела себя. На моих ногах красовались склизкие полосы. Издав глухое шипение, змеи ринулись ко мне, оставляя за собой бордовые следы. Я закричала и с рвением бросилась прочь, с хлопком закрыв за собой тяжелую деревянную дверь. Во тьме квартиры выделялись лишь красные тени каких-то рогатых существ, что плясали на стенах и следовали за мной по мраку ночного коридора. Я чувствовала на себе множество мертвых, хищных и насмешливых взглядов, обладатели которых явно хохотали в пустоту, с наслаждением наблюдая за моим бегством. В тишине раздавались шлепки босых ног, бегущих по мраморному полу, и бешеные пульсации моего испуганного сердца, которое с минуты на минуту было готово выскочить наружу. Нащупав руками холодные перила, я побежала вниз по лестнице. Оказавшись на первом этаже, я остановилась и вслушалась. В помещении играл рояль. Угнетающая траурная симфония вогнала меня в еще большую панику, проникая в глубь больного сознания. Мне захотелось закрыть уши руками и вжаться в безопасный угол, предварительно накрывшись бронебойным куполом. Я с опаской взглянула на источник звука и никого там не увидела. Клавиши самопроизвольно поднимались и опускались, создавая музыку. Сзади послышался мокрый шлепок, заставивший меня обернуться. Змеи падали вниз по ступенькам, двигаясь ко мне с неумолимой скоростью. Я выругалась и побежала в сторону ближайшей двери. К счастью, она оказалась открыта. Забежав внутрь, я вжалась в закрытую дверь и шумно выдохнула. В кромешной темноте виднелись очертания раковины и круглого зеркала, в котором отражались огоньки рядом стоящих свечей. Опустившись на корточки, я принялась успокаивать свое тяжелое дыхание и анализировать происходящее. Что происходит? Кто эти тени?

Тихий всплеск воды заставил мое сердце пропустить несколько ударов. Я оперативно поднялась на ноги и вслушалась. Тишина. Нащупав рукой очередной выключатель, я зажгла свет и увидела перед собой просторную ванную комнату, в центре которой стояла белая ванна с видимыми черными подтеками. В ней кто-то лежал. На трясущихся ногах я подошла ближе и увидела Гронского, что расположился в ярко-красной воде, кишащей черными змеями. Его фарфоровый торс был обнажен, а черные волосы, словно щупальца, еле заметно колыхались в темной воде. Глаза демона были закрыты. Лицо не выдавало никаких эмоций, лишь спокойствие, какое бывает лишь у покойника. Я взглянула на его руки и заметила глубокие порезы, из которых продолжала сочиться кровь, создающая в воде пульсирующую дымку. Затаив дыхание, я приблизилась к нему и прикоснулась рукой к холодной коже. По спине пробежал неприятный холодок. Змеи дернулись и поползли к порезам. Издавая мерзкий клокот, они просачивались сквозь плоть, втискиваясь в открытую рану и двигаясь выше, по венам и артериям. К горлу подступила тошнота и я одернула руку. Черные глаза распахнулись и уставились на меня вопрошающим взглядом.

— Не спится? — безэмоционально поинтересовался Гронский, поднимаясь наверх. — Мужчине позволено лежать в присутствии женщины лишь тогда, когда он мертв…

— Как спать, когда тут такое… — выдавила я, наблюдая за демоном. — Что ты делаешь? Как в моей постели оказались змеи? Что это вообще за змеи, Ян?!

Гронский вылез из ванны и обтерся полотенцем. Его раны затянулись, и я вновь обратила внимание на шрамы, что находились на спине. Поставив руки на стол, демон взглянул на меня через зеркало и, улыбаясь кончиками губ, произнес:

— Я испытывал крайнее наслаждение.

— Какое к черту наслаждение?! — выпалила я. — Причем тут это?

— Чувство приближающейся смерти приводит меня в вопиющий восторг, — спокойно отвечал он. — Я бессмертен, но тело продолжает помнить холодное лезвие наточенного ножа и кровь, что медленно и постепенно покидает мое безжизненное тело… Организм паникует и цепко хватается за жизнь, выбрасывая наружу столь будоражащие мой разум гормоны. Люди способны чувствовать подобное лишь один раз, перед смертью, а я могу тешить себя столько, сколько захочу. Das ist grossartig!

— Очень своеобразное развлечение, конечно… — кивнула я. — Наверное, тебя можно понять. Ты видел множество вещей, что больше не способны удивить. Вряд-ли ощущаешь страх и другие эмоции, поэтому защитные реакции организма — единственный способ испытать хоть что-то живое, так?