Демоны прошлой жизни

Днем Павел еще раз съездил к «Рыбачьему домику». Обошел ближайшие окрестности, еще раз все осмотрел внимательно, чтобы обнаружить хоть какие-то следы. Впрочем, не какие-то, а отпечатки шин. Отпечатков было много, потому что приезжающие сюда люди почти всегда заезжали и в лес. Вряд ли за грибами, скорее всего, из любопытства — лес всегда манит людей, не живущих возле него постоянно.

Вызванный Кудеяровым директор мини-отеля ходил за ним следом, как собачка, и почти все время молчал. Отель до конца разбирательства прикрыли. В лесу встречались пивные бутылки и окурки. Понурый директор проявлял к ним большой интерес.

— Вот еще, — говорил он, показывая на окурок, — кто-то точно здесь был. Какой-то человек…

— И белки тоже, — отвечал Павел, показывая на кучку обгрызенной семечковой чешуи.

Директор вздыхал обиженно: очевидно, он считал, что помогает.

Потом они вернулись к домику.

— Новые камеры установили? — поинтересовался Кудеяров.

— А сейчас какой в этом смысл? И потом, я деньгами не распоряжаюсь.

— А кто?

— Владельцы.

— Я смогу с ними встретиться?

— Нет. Они за границей живут.

— А как тогда руководят своим заведением?

— Здесь их представитель.

— Значит, он распоряжается?

— Нет, учредители.

Директор, очевидно, прикидывался наивным простачком, надеясь на то, что с дурака меньше спросу, или на то, что «крыша» сама решит вопрос с полицией.

— Кто из руководства полиции района часто бывал здесь?

Мужчина пожал плечами.

— Мне удостоверения не показывают.

Он наверняка знал, но боялся говорить.

Разговаривать с ним было не о чем. Учредительные документы фирмы были уже изъяты и проверялись.

Вика звонила постоянно, интересовалась, когда он освободится, и это отвлекало, потому что Павел начинал думать не о деле, а о том, что она рассказала ему ночью. Смысла в такой ее откровенности не было. Тем более в момент их первой близости. Зачем так подробно рассказывать ему о другом, пусть и достойном, мужчине, которого она любила?

А еще позвонил дядя, сообщил, что до него доходят слухи, вернее, недоумения членов оперативно-следственной группы стилем руководства молодого майора: не встречается с ними, не устраивает планерки, не ставит задачи, не делится собственной информацией. А ведь столько сотрудников привлечено, не считая задействованных для контроля за всеми станциями и пригородными электричками. Людей снимали с других объектов, по другим делам приостановлены расследования…

— Несколько дней еще пусть меня потерпят, — попросил Павел.

— Ты уверен, что справишься?

— Постараюсь.

А Ветрогорск жил своей собственной жизнью. Средь бела дня, чтобы порадовать сожительницу, домой вернулся один из жителей, работающий в городе, и застал в своей ванной приятеля, который чистил зубы. Драка началась там же, в ванной комнате. На шум выскочили пожилые и просто неработающие соседи и посоветовали приятелям выяснять свои отношения во дворе, но только не на детской площадке. Соперники спорить не стали и продолжили схватку под окнами. Соседи сделали бутерброды и уселись наблюдать за боями без правил, а заодно получили дополнительную информацию о моральном облике попавшейся на измене женщине. Та сама не выдержала обилия эпитетов и позвонила Францеву. Когда Николай подошел, то застал обоих мужчин мирно распивающими пиво.

— Пройдемте со мной, — предложил участковый, — составим протокол и выпишем вам штраф.

— Не, — возразили оба, — у нас претензий друг к другу нет. Мы оба пострадавшие: она — эта баба — нас обоих обманывала с Погосяном.

— Ни в жизнь не поверю, чтобы Эдик на такую клюнул, — удивился Николай.

— Так и Погосян тоже не верит. Мы ему уже позвонили и спросили.

— По новому номеру спросили?

Оба мужчины переглянулись.

— А что он, по новому признается, что ли? — ответил один из мужиков.

Ничего в городке не менялось, только к участковому чаще обычного подходили местные жители, и почти все с одним и тем же вопросом: поймали ли маньяка, о зверствах которого знает уже вся округа, а если не поймали, то как жить дальше?

Спрашивали в основном пожилые женщины, но таким Францев отвечал, что как раз им ничего не угрожает, а молодым не следует носить слишком короткие юбки и ходить в одиночку по пустынным местам.

Пообедал он в одиночестве, но не в «Маме Роме», а в «Ромовой бабе» — кафе на рынке, в заведении, также принадлежащем Романову. А потому не случайно участковый столкнулся с ним на выходе.

— Как обслужили? — спросил Дмитрий Данилович. — И где ваше начальство?

— Сыт, и ладно, — ответил Николай. — А начальство делами занимается. Это у нас тут делишки, а дела сами знаете у кого.

Но стоять у входа было не особенно удобно, и хотя Романов, очевидно, был заинтересован в продолжении разговора, он спросил, изображая, будто спешит куда-то:

— Ко мне вопросы есть какие-нибудь?

— Нет, — ответил Францев, — хотя…

— Тогда ко мне в машину сядем, — предложил Дмитрий Данилович, даже не узнав, что за вопрос.

Они расположились в его внедорожнике, и участковый начал издалека.