Демоны пустыни

— Олег, — зовёт он, вытирая руки о штаны.

Хтоническим еладком вас всех! Я не вижу, что с Ольгой, но сияние не ослабевает. Значит, жива. Паладины уже опираются руками, их трясёт мелкой дрожью. Целитель бежит в этот кокон света.

— Богдан, мать твою! Врубай! — меня уже и самого начинает колотить от напряжения.

Я вижу, что Игнат ранен в ногу, у командира лицо в крови, явно человеческой, Панаевский на коленях, поток его силы еле светится. И только Аня Эратская с львиным рёвом крушит демонов, отрывая тем конечности.

Одна из них пролетает совсем рядом, с хлюпаньем врезается в стену и сползает вниз. Бешеная девчонка, ну хоть сейчас это к месту.

— Эратская, нужно что-то масштабное! — пытаюсь я её направить в нужное русло.

Пока она персонально каждому оторвёт по ноге или лапе, вторая битва богов наступит. Аня недовольно рычит на меня, бросая злобный взгляд, но кивает и останавливается, сосредотачиваясь.

Я стараюсь при помощи поиска уцепиться за как можно большее количество ещё живых тварей. Моя сила их не видит, а вот символы ифритов разлетаются во все стороны, находя цели.

От их отдачи мне становится холодно, пальцы тут же сводит, но я терплю. Эратская обрушивает на костяные черепа и непробиваемые панцири что-то жуткое, похожее на дождь. Из тягучей чёрной массы.

Крупные капли этой субстанции, попадая на живых тварей, оживают и заползают через рот, нос, уши, любые доступные отверстия. Я подгоняю их своей силой и демонов начинает разъедать изнутри.

В желании развидеть, а точнее разчувствовать эту мерзость, пытаюсь отозвать силу. Но та пирует на помирающих монстрах, поглощая исторгаемый ими хаос. Эратская падает на камни, гулко стукнувшись каской.

Целитель бежит к ней, а меня выворачивает. Уже стоя на коленях я вижу, как плита разбитого алтаря окончательно сходится, со скрипом принимая изначальный вид.

Поток императорской силы прекращается и Ольга тоже оседает на землю. Её подхватывает Богдан, усаживаясь прямо на алтарь и укладывая голову девушки себе на колени. Он гладит ее волосы и что-то шепчет.

Паладины поднимаются, с трудом разгибаясь и оглядываясь на побоище. В их глазах лёгкое разочарование. Пропустили знатную веселуху, бедняги.

Но мы сделали это! Закрыли долбанный прорыв! Мне хочется орать от радости, но меня ещё мутит. Боюсь мой крик будет сопровождаться не самой лучшей реакцией организма.

— Справились? — командир удивлённо осматривается, выискивая противников.

Но масса окончательно замерла, теперь там точно ни одной живой твари. Сила ифритов вернулась, слегка недовольная, больше целей она не нашла. С таким аппетитом нужно что-то делать. Никаких демонов не напасёшься на эти татуировки.

— Похоже на то, — я наконец чувствую, что могу встать на ноги и поднимаюсь.

— Все целы? — громко спрашивает старлей.

Кто-то коротко отвечает «да», кто-то хмыкает, кто-то просто стонет, целитель раздражённо отмахивается, переключаясь с Ольги на Анну. У той уже суетится рыжий, прощупывая пульс. Надеюсь, что он там пульс щупает… Хотя лицо у него и правда обеспокоенное.

— Только Разинский, — Лис мрачно кивает на груду трупов.

— Чтоб вас в… — вместо заупокойной молитвы командир кроет демонов матом, не сдерживаясь.

— Послушайте, — негромко перебивает старлея Володя, и тот мгновенно смолкает. — Я не смог разобрать всё, что тут написано, — прорицатель указывает на стену с иероглифами. — Но тут…

— Тут написано, что вам здесь не место, — глухой голос раздается будто отовсюду.

Мы тут же сбиваемся вместе, вскидывая оружие и призывая силу. Из темноты дальнего выхода, куда уползали низшие, прорисовывается высокая фигура. На гиганте надет длинный плащ, капюшон надвинут на лицо.

Я напрягаю зрение, чтобы разглядеть неожиданного гостя. И вижу пустоту. Там, под грубой тканью, ничего. Кроме враждебно бурлящего мрака.

— И что вы все здесь умрете, — говорящий не торопится выходить на свет. — За то, что убили моих детей.

Володя впивается в мою руку ногтями до крови:

— Нам п…ц, — емко, но совершенно неподобающе аристократу, выдает он. — Это Высший.

Глава 26

Я не успеваю согласиться с другом. Вокруг фигуры сгущается сумрак, он поднимает руку и делает ею чуть заметный взмах. Нас раскидывает силой, как котят.

Пустынников сносит дальше, протаскивая несколько метров. Одарённые держатся лучше, но мы все оказываемся оглушёнными на полу. Мне в плечо впивается что-то острое, и это чувство помогает не отрубиться от удара.

Хаос давит и душит, вжимает в камень так, что трещат кости и мышцы в попытках противостоять. Доспех вминает в меня сразу же, и я перебрасываю всю силу на простую защиту.

Даже голову не повернуть, и в моём поле зрения небольшой участок перед алтарём. Там лежат паладины, Ольга и Богдан. Вижу как Покровский, покраснев от натуги, призывает силу. Та аж искрится, но хаос смывает её, размазывая по стенам.

Светлячок! У нас осталось два артефакта. Только бы хоть немного ослабить давление и пошевелиться.