Демоны пустыни

Демон приближается медленно, плащ волочится по присыпанному песком полу. И какое-то время слышно только это шуршание. Он склоняется над Разумовской, водит головой, словно принюхиваясь.

— М-м-м, какой подарок богов. Кровь недостижимого, покровителя царей, — довольно произносит он и протягивает руку. — Она прекрасно подойдёт для ритуала призыва.

Рукав задирается, открывая клубы мрака. Хаос бурлит и начинает приобретать очертания руки. За секунду на моих глазах он материализуется в нечто, похожее на человека. В тенях капюшона появляется профиль, с острым носом и широким подбородком. И глаза — совершенно белые, с кровавым росчерком вместо зрачка.

Он тянется и тянется, не торопясь, к принцессе. В её широко распахнутых карих глазах застывает ужас. И никто ничего не может сделать. Паладины что-то бормочут, но их бог явно не отвечает.

Сука, даже пальцем не пошевелить! Символы, вечно голодные и жадные до хаоса, не могут пробиться сквозь его силу. Включаю режим берсерка и направляю эту ярость в символы. Они начинают мельтешить, вгрызаясь в давящую пелену мрака.

Мне удается перевернуться на живот и застонать.

— А ну, — рычу я в пол, не в силах поднять голову, — оставь её в покое, мразь!

Цепляюсь за стыки камней на полу и подтягиваю себя. Ползу я очень угрожающе, ничего не скажешь. От шумных выдохов песок разлетается в стороны. Чтобы увидеть, что происходит, приходится положить голову на бок.

Отвлекающий маневр удался, Высший приближается ко мне, наклоняется и хватает меня за плечо, поворачивая. Его длинные тощие пальцы сжимаются, впиваясь в ключицу, и я не сдерживаю стон боли.

— Какая замечательная ночь, — говорит он, осматривая меня белесыми глазами. — Откуда же в тебе столько разных сил, человек? Давно я не вкушал дара недр земли и огня. С тебя и начну.

Хаос бросается ко мне, перетекая по руке демона. Меня пронзает острая боль, выгибая и поднимая тело. Сила стремительно уходит, пожираемая тварью. Красные нити начинают рваться, обрывками улетая в пасть демона. И я ору.

Ну вот кто меня за язык тянул? Но за его спиной я вижу шевеление, Разумовская пытается подняться. Видимо, чтобы высосать жизнь из меня, ему всё-таки пришлось немного ослабить давление.

— Светлячок… — хриплю я ей.

Громче не могу, но этого достаточно. Богдан и паладины тоже оживают. Где остальные, я не вижу. Ольга садится на колени, упираясь головой в пол, шарит по карманам. Да давай быстрее!

Узкие потрескавшиеся губы демона расплываются в улыбке. Ну ты ещё облизываться начни. Я из последних сил стараюсь удержать утекающий к нему поток, но получается всё хуже и хуже.

Боковым зрением замечаю вспышки и тут все поглощает яркий свет. Глаза я закрыть опять не успеваю. Рука отцепляется от моего плеча и пропадает. Всё пропадает в этом ослепительном сиянии сил.

Отступает и давление, я упираюсь руками, поднимая непослушное тело. Становится очень тихо и тепло. Тихо? Почему так тихо? Свет, усилившись, исчезает.

Высший демон стоит перед нами, усмехаясь. И силы вокруг него стало больше. Твою ж мать, мы, что его сейчас подкормили?

— Неплохо, люди, неплохо. И очень глупо, но попытка храбрая.

Он начинает поднимать руку, и тут Ольга кидается к нему, совершая какой-то безумный прыжок. В полёте она призывает серебристое сияние. Оно широкими лентами оплетает её тело, уплотняясь в доспех.

Из-за её спины вырастают два огромных крыла, она взмахивает ими, поднимаясь в воздух и кидается разъярённой птицей вниз. Я от шока матерюсь на наследницу императорского рода, благо она не слышит.

Паладины вспыхивают лампочками и тоже бросаются на врага. Богдан не отстает, в его руке зажат последний артефакт. Мы бьём одновременно. Всем, что есть. Приглушаю зрение, чтобы не ослепнуть от всплесков сил.

Эратская снова бьёт кровавой стеной и падает без сознания. Игнат опутывает демона какой-то липкой паутиной. Тварь вздрагивает, отступает на шаг. Ещё один.

— Ещё немного! — кричу и усиливаюсь. — Добивайте!

Я прощупываю его в поисках хоть малейшей бреши. Тело демона покрыто толстой кожей, похожей на броню прямо из силы. Но я слышу — в его груди бьётся сердце. Слишком спокойно бьётся.

Высший делает ещё шаг назад. А потом вдруг резко вскидывает руку, втыкая её в грудь паладина. Рука без усилий вскрывает плоть и демон, прокручивая кисть, вырывает святоше сердце, отталкивая.

Меркарс с выражением искреннего удивления падает замертво. Белло кричит и бросается к товарищу. А я понимаю, что вот теперь нам точно тот самый, пушной. Тварь просто играется с нами.

Демон хватает Разумовскую за шею, легко удерживая над землей. Она бьётся об него крыльями, но без толку, тот даже не морщится. Богдан, рассвирепев, бьёт демона в морду, усилив кулак свечением.

— Нет! — я пытаюсь его остановить, но поздно.

Хренов влюблённый герой! Высший от удара только чуть наклоняет голову, но глаза его темнеют. Он свободной рукой отталкивает Покровского, вскрывая тому живот.