Демоны Рая

Переломный момент наступил, когда в Общину потянулись люди значимые. Вернее, считавшие себя таковыми. Элита, сливки обреченного на гибель мира. Бизнесмены, крупные чиновники, политики… Ну, к последним у меня вопросов не возникало: эти объявят себя верующими в кого угодно, в любого Мумбу-Юмбу, если паства Мумбы-Юмбы составит значительную часть электората.

Не знаю, что думал на сей счет Учитель, но мне не раз приходила крамольная мысль: запущенный им процесс создания псевдорелигии вышел из-под контроля. Неофиты сами сочиняли священные тексты (безбожно перевирая и перетолковывая известные им обрывки информации об Учителе и нас, его учениках, и не брезгуя плагиатом из Библии, Корана и Торы), сами разрабатывали все более усложняющиеся ритуалы, формировали духовенство со сложной иерархией.

Доходило до смешного. Чистые из Зеленогорской обители собрались предать меня (меня!) мучительной смерти. Как лже-Петра, не знающего основ священного канона. Я, конечно, вправил им мозги на место, но случай показательный.

Успел произойти и раскол. Лодейнопольские еретики, проповедовавшие догмат о первородстве Зоны над Учителем при нынешней их равновеликости, были осуждены Сосновоборским собором, но не раскаялись и продолжали раскольническую деятельность.

Учитель не обращал на всю эту возню внимания. Община продолжала делать свое главное дело – просеивала неофиток, отбирая тех, кому предстояло отправиться в Потаенную обитель. Все прочие аспекты деятельности Чистых, по его мнению, не стоили разговора. Чем бы дети ни тешились…

* * *

– Сделаем привал, Петр.

– Ты устала? – удивился я.

– Посмотри на свои ноги.

– М-да-а…

Привычка отключать боль, полностью снимать усилием воли болезненные ощущения сыграла со мной дурную шутку. Кроссовки практически развалились, ноги кровоточили, а я шагал и не замечал.

Зря вообще связался с кроссовками… Представил, как придется отшагать сотню с лишним верст в «берцах» (кому приходилось, тот поймет), – и сменил обувь на более легкую. И, как оказалось, менее долговечную.

– Дошагаю, – решил я по завершении осмотра. – Хоть босиком, а дойду. Осталось-то километров тридцать.

– Не годится, Петр. Про Семена-чудотворца рассказывают вещи поразительные… Мы оба должны быть в форме, когда столкнемся с ним.

– Знаю я эти слухи… Столько всего слышал, например, про себя, любимого. Все надо делить на десять.

– Боюсь, здесь не тот случай. Он действительно сильнейший аномал, не знаю уж, как избежавший нашего внимания. И окружен тысячными толпами одураченных поклонников.

– Да хоть стотысячными… Разбегутся, как напуганные тараканы.

– Разве мы посланы их разогнать? Мы должны показать им истинный путь, отвратив от ложного. Негоже делать это босиком и оставляя за собой кровавый след на земле.

– Уболтала… Ты, Марианна, мертвого уболтаешь. Какие будут предложения?

«Марианну» она пропустила мимо ушей, хотя когда-то каждый раз поправляла. Марианной я называю Марию, если нечего возразить на ее слова, не больно-то мне нравящиеся.

Она излагает предложения:

– Передохнуть. Полечить твои ноги. Раздобыть обувь. Переночевать где-нибудь неподалеку от Волхова и явиться туда утром, свежими и бодрыми.

– По-моему, впереди еще один блокпост. Обувь можно раздобыть там, а потом разберемся с остальными пунктами программы.

* * *

Блокпост был временный – два грузовика перекрыли трассу, поблизости постовые растянули большую палатку – и не имел отношения к тщетным попыткам властей удержать ситуацию под контролем. Вообще к властям отношения не имел.

Возможно, небритые личности числом около десятка, обмундированные и вооруженные с бору по сосенке, были бандитами из «самообороны». Возможно, просто бандитами, меня мало интересовала их видовая принадлежность и прочие анкетные данные. А вот размер их обуви – очень даже.

Грузовики – армейский тентованный «Урал» и «ЗИЛ» затрапезно-фермерского вида – стояли так, что в щель между кабинами можно было проходить по одному. У щели нас поджидали трое, все с автоматами. Асфальт рядом с троицей был странного цвета, словно там небрежно замыли пятна крови.

Еще один бандит сидел в кабине «Урала», распахнув водительскую дверцу и свесив ноги наружу, у этого под рукой имелся ручной пулемет.

Остальные копошились поблизости, занимаясь своими делами, и даже не подумали залечь, укрыться, взять нас под прицел. Много чести для двух пешеходов.

– Кто такие будете? – спросил один из троицы, высокий, белобрысый, до одури самоуверенный; видно, что главарь или хотя бы в большом здесь авторитете.

Судя по тону, бандиту не хотелось со мной знакомиться, и вопрос он задал исключительно для проформы. Ну, зачем знать имена тех, кого грабишь и убиваешь?

Судя же по взглядам, ему с коллегами хотелось поближе познакомиться с Марией. Поплотнее. Потеснее. В разных позах и не по одному разу.

– Я примас Петр, а это Мария.

Главарь о нас не слышал. Или слышал, но не поверил.

– Значит, так… Ты, Примус, идешь куда шел. Быстро-быстро двигаешь булками и не оглядываешься. А ты, мадамочка, изволь-ка в палатку для проверки документов и составления, значит, протокола.