Демоны римских кварталов

Ты не знаешь и никогда не узнаешь, что спустя тысячи лет люди научатся подделывать все, ибо ложь выгоднее и легче правды, и сатана, прячась за щитом лжи, начнет выбираться на Землю. Наступит Век Фуфла, искусных и тотальных подделок. Мир заполонят и станут править большие и маленькие самозванцы. И качество обмана будет совершенствоваться год от года и достигнет таких высот, что очень, очень трудно будет отличить Правду от лжи, Свет от тьмы. И люди начнут обманываться сначала в мелочах, будут принимать сою за мясо, крахмал за йогурты, краситель за вино, мел за лекарства; люди будут слушать фальшивых певцов, поющих фальшивыми голосами, верить фальшивым политикам, кричащим о своем патриотизме; города заполонят фальшивые банки с лживыми процентами, фальшивые поликлиники, в которых не умеют лечить, фальшивые гадалки, целители и ясновидящие; разойдутся по квартирам миллиардным тиражом фальшивая реклама, фальшивые газеты и журналы, сверстанные лжецами от журналистики, фальшивые книги фальшивых писателей, и будет струиться из телевизоров не Правда, а ее заменитель с круглыми глазами и подвизгивающим голосом; и заповеди, переданные когда-то Моисею Богом, подменятся фальшивой моралью, и расползется по странам и континентам ложная дружба и фиктивные браки, и накроет мир суррогат любви с фальшивыми признаниями и верностью. И веру в Бога заменит фальшивая вера, пропитанная помоями безнравственности. И как уже было во все века, под знаменем Бога и с именем Спасителя на устах церковь погонит по Земле новую волну крови и разврата, и станет провоцировать войны, и закроет глаза на бомбежки Югославии, и станет венчать педерастов, и священники возглавят триумфальное шествие педофилов по планете, и обманутые безумцы, выкрикивая хвалу Богу, будут взрывать, убивать, жечь, насиловать, грабить… Мир сойдет с ума. Мир клюнет на фальшивого бога. Сатана запутает людей, вскружит им головы, окунет в океан подделок – поди разберись, что есть Истина.

Сердце, сердце! Только оно еще способно отделить зерна от плевел, разобраться, где Добро, а где зло, где Любовь, а где ненависть.

Любовь есть Бог, Бог есть любовь – вот последняя безошибочная мера…

– Жезу! – закричал Влад. Он кинулся догонять человека в полосатом хитоне. «Только не пытайся переделать историю!» – просил его Адриано. Мудрый, милый Адриано! Что же делать, если чувства, а не разум затмевают рассудок, словно луна закрывает солнце? Что делать, если отчаяние переполняет рассудок, если сознание затмевает огромное и черное, как тень луны, желание остановить и исправить безудержное сваливание человечества в логово сатаны? Что делать, Адриано? Что делать, скажи, Господи?

Влад сбил Жезу с ног, и они оба рухнули на камни.

– Щенок! – хрипел Жезу, хватая Влада за горло. – Ты на кого посмел поднять руку?

Он был сильнее и ловчее Влада, и начал подминать его под себя. Влад ухватил Жезу за запястье и начал выкручивать ему руку. В спутавшихся, скомканных хитонах дерущиеся напоминали двух коршунов, схватившихся в смертельной схватке. Со всех сторон к ним бежали люди, и пыль над прибрежным холмом пригашала солнце, словно дым пожарищ. Жезу, оказавшись над Владом, стянул его горло краями плаща. Влад задыхался, сознание его туманилось. Жезу бил его по лицу частыми и сильными ударами. Брызги крови орошали камни.

– Это только начало! – выкрикивал Жезу, нанося удар за ударом. – У тебя еще все впереди… Ты узнаешь, что такое настоящая боль…

Из последних сил Влад выгнулся дугой, и Жезу потерял равновесие. Его повело в сторону, он уперся рукой о землю, и в этот момент Влад сумел подняться на колени и ударом плеча свалить Жезу на землю. Полы хитонов спутались, глаза противников налились кровью, и руки сплелись, как змеи. Влад придавил правую руку Жезу и попытался разжать его пальцы. Жезу, скрипя зубами, завыл, словно зверь в предсмертной агонии. Горячий пот ручьями стекал по лицу Влада и падал в пыль. И он тоже закричал – от боли и бессилия, а потом вцепился в запястье Жезу зубами. Жезу наотмашь ударил его по лицу, но Влад, как бульдог, не ослабил хватку, и Жезу, не в состоянии больше терпеть острую боль, разжал пальцы. Страшный шрам, словно плугом вскрывший ладонь… Замысловатые фигуры, легко, с мучительной болью врезающиеся в память… Символ Власти… Влад зажмурил глаза, чувствуя, что он уже близок к той грани, за которой начинаются безволие, покорность и страх… Ему под руку попался булыжник с острыми краями, пальцы сжали его, оторвали от земли. От удара Жезу закричал не своим голосом. Влад замахнулся второй раз, и снова булыжник с отвратительным звуком впечатался в ладонь Жезу, разбивая ее, размазывая контуры круга, превращая кожу и мышцы в кровяную кашицу, с хрустом дробя кости и суставы…

Жезу оттолкнул Влада от себя, сжал свою изуродованную, источающую черную кровь ладонь в неосознанном порыве спасти ее, сохранить разваливающиеся волокна, собрать их по частичкам. Он кричал от боли и ужаса, лицо его было перекошено до неузнаваемости, а глаза были до предела наполнены злобой.

– Что ты сделал?!