Демоны зимних ночей

Солдат, срывая на ходу со спины винтовку, завопил на отвратительном французском, пересыпая его немецкими ругательствами:

– Стоять, кто вы такие? Предъявить документы! Или я буду стрелять!

Мадам Цирцея одарила охранника обворожительной улыбкой и произнесла:

– Мой дорогой и бравый солдат великого немецкого кайзера Вильгельма, вы в чем-то нас подозреваете?

Ласковый тон смутил пруссака, Маргарита видела, что он колеблется.

– Я – мадам Цирцея, вы ведь были вчера вечером на представлении моего варьете? Ну конечно же, я вас помню, разве можно забыть такое мужественное лицо!

– Мадам Цирцея, – пробормотал солдат. На мгновение его лицо приняло блаженное выражение, однако потом он рявкнул: – Ну и что с того, что вы мадам Цирцея? Отчего вы шляетесь около гарнизонной тюрьмы? И кто эта девица?

Он направил штык винтовки в сторону обомлевшей Маргариты. Мадам властным тоном рявкнула:

– Солдат, вы что, пьяны? Вы разве забыли, что я нахожусь в Бертране по личному приглашению генерала Бламберга? Он – мой старый друг, и мне достаточно одного слова во время ужина с ним, а я, знаете ли, частенько ужинаю с генералом, чтобы вас отдали под суд! Вы забываетесь!

Винтовка в руках солдата задрожала, он неуверенно произнес:

– Отдан приказ проявлять бдительность, на рассвете будет расстреляна французская шпионка, которая убила генерала фон Ланштайна и его секретаршу.

– Мы не имеем к этому ни малейшего отношения, – сказала Маргарита.

Солдат встрепенулся, его физиономия засветилась недоверием. Мадам Цирцея сдавила ладонь девушки и прошептала:

– Я же велела тебе молчать!

– Кто она такая, документы! – проревел немец. – Ты не похожа на даму из высшего общества! На тебе тюремная одежда!

– Это моя племянница, вы не понимаете, у вас будут крупные неприятности, – заявила мадам.

Пруссак потянулся к свистку, который болтался у него на шее. Марго поняла – он позовет на помощь своих товарищей, их схватят, а, возможно, расстреляют на месте!

– Ну что же, вы не оставляете мне иного выбора, – произнесла мадам Цирцея. Раздался сухой, короткий выстрел, звук его слился с шумом дождя. Марго увидела, как солдат качнулся и стал оседать на мокрый тротуар. На груди пруссака расплывалось кровавое пятно, которое росло с каждой секундой.

Мадам спрятала в муфту крошечный пистолет и сказала:

– Марго, а теперь нам следует убраться как можно быстрее!

Маргарита не могла поверить – ее спутница застрелила человека! И произошло это так легко и быстро, как будто для мадам Цирцеи убить ближнего своего было... было привычным занятием! Мадам потянула Марго за собой.

– Или ты хочешь остаться около здания тюрьмы? – спросила она. – Если солдат не вернется через пять минут, его товарищи выйдут на улицу и наткнутся на тело. Будет объявлена тревога, границу немедленно перекроют!

Маргарита побежала к карете. Мадам Цирцея крикнула кучеру:

– Жорж, убери тело! Пусть думают, что он отправился в бордель или дезертировал!

Кучер спрыгнул с козел – плащ развевался у него за спиной, как крылья. Марго увидела рыжие бакенбарды и пронзительные темные глаза. Он поднял тело бездыханного солдата, как будто это был невесомый манекен, оглянулся по сторонам, скрылся на соседней улице. Мадам открыла дверцу экипажа и сказала:

– Жорж сейчас вернется, Марго, повода для беспокойства нет!

Они очутились в салоне кареты, обитом зеленым бархатом. Маргарита, с которой в три ручья стекали потоки воды, опустилась на мягкое сиденье. Неужели все, что произошло в течение последнего получаса, правда, а не сон?

Через стекло двери мелькнула физиономия кучера, он пробасил:

– Мадам, я кинул тело в сточную канаву и забросал сверху ветками и мусором. В ближайшие несколько часов, да при таком ливне, его не найдут.

– Пока канава не выйдет из берегов и не зальет тротуар, – заметила мадам.

Ее тон поразил девушку – Цирцея совершенно не раскаивалась в том, что убила человека, она уже забыла об этом.

– Нескольких часов нам хватит, чтобы покинуть прелестный Бертран, – снимая шляпу с поникшим от проливного дождя страусиным пером, сказала мадам Цирцея. Жорж вскочил на козлы, Марго услышала, как кнут со свистом разрезает воздух. Кони заржали, и экипаж рванул с места.

– Ну вот, ты и на свободе, – улыбнулась мадам.

Карета неслась по улицам княжества, лицо мадам то освещалось косыми лучами фонарей, то снова оказывалось в темноте. Марго сделалось страшно. К кому она попала?

– Тебе не стоит бояться меня, – заявила Цирцея. – Я не умею колдовать, хотя многие в этом уверены. Мы станем подругами, Марго. Но учти...

Цирцея сделала паузу, и Маргарита вспомнила, как та без колебания спустила курок и убила солдата. Да, на пути у такой женщины лучше не становиться, она всегда получает то, к чему стремится, в этом Цирцея права...

– Но учти, Марго, что отныне я буду определять твою жизнь! Ты обязана мне тем, что сидишь сейчас в карете, которая везет нас в лучший отель княжества, а не ждешь в камере минуты, когда тебя выведут во двор и поставят около кирпичной стены.

– Но если мой побег обнаружат, если вскроется, что вы были последней посетительницей... – начала Марго.