День

В Евросоюзе поступали цивилизованно — предлагали подписать двухлетний контракт и тут же обеспечивали «плюшками» в виде немедленной выдачи гражданства, и выплаты подъемных в размере десяти тысяч евро. А заодно обещали жилье и множество привилегий, но по окончанию контракта. Власти в Риге поступили по навязанному из Брюсселя образцу, не хотелось давать русским гражданство, но тогда как ряды армии рекрутами не заполнить. А что дело идет к войне, все понимали с какой-то обреченностью, ведь во многих местах стояло зловоние от привезенных натовцами ракет с термоядерными боеголовками, сейчас деактивированными.

А тут произошли подрывы трех пароходов на Балтийском море — двух в Финском заливе, а один у побережья той части Пруссии, что осталась за СССР и вошла в состав России. Поначалу Украина взяла на себя всю ответственность за подрыв этих судов, одно из которых оказалось китайским, но все уже этому не поверили — хватило истории с подорванными российскими газопроводами, что шли по дну Балтики в Германию. А затем разлились танки с нефтью, и у берегов Финляндии и Эстонии разразилась экологическая катастрофа, подобная той, что случилась в аналогичном случае с русскими танкерами у черноморского побережья.

Украинский президент тут же выступил с пламенной речью, что он тут не при чем, что все специально произвели сами русские, чтобы нагадить европейцам, устроив «экологический терроризм». Одновременно Таллинн и Хельсинки обвинили в диверсии Россию, и закрыли сообщение через Финский залив, пригрозив, что будут атаковать и топить любое судно, которое последует морем близь их берегов. Одновременно Дания в целях «безопасности» также перекрыла плавание для всех судов, кроме стран НАТО, плавание через «зунды», а это уже означало только одно — пока еще не официальное, но объявление войны. И последние две недели пошла интенсивная переброска «сил быстрого реагирования» НАТО в страны Прибалтики, в которых было объявлено о призыве резервистов. Якобы для проведения учений, но этому никто из жителей Даугавпилса категорически не верил. Через город потоком шли войска, скрываясь в лесах — бронетехника и автотранспорт, пушки и люди, много-много людей в военной форме. Всех мужчин-«неграждан» или имеющих гражданство РФ высылали куда-то на запад в специальные лагеря, никого в Россию давно не пропускали. А сегодня соседка сказала, что видела ракетные установки — а это означало одно — до Москвы полета меньше восьмисот километров, до Петербурга еще ближе, и русский президент такой угрозы не потерпит, он уже ясно выразился, что все тайное стало ясным, и нарушая все договоренности НАТО разместило ядерное оружие в прибалтийском регионе. Ответа не последовало, а что объяснять, если ужасающая вонь буквально накрыла несколько районов…

— Куда старику деваться — только помирать, — пробормотал Эдуард Николаевич, искоса поглядывая на хохочущих негров в униформе с символикой США. И то что Даугавпилсу достанется крепко, не сомневался. Приграничный русскоговорящий город, когда-то носящий имя Двинска, захирел, население сократилось более чем вдвое. Они ведь сюда перебрались на пенсии, от великой нужды, продав «трешку» в Риге, и купив «однушку» здесь — цены тут низкие на жилье, работы нет, люди разъезжаются. А им тут «куковать» на пенсии легче. Но плохо было, а сейчас хуже некуда — в ожидание войны все просто ошарашенно притихли, и даже солдаты бундесвера, в отличие от американцев, выглядели какими-то пришибленными, новый поход на восток их явно не обрадовал…

Глава 40

— Умеете вы поразить до глубины души, Илья Павлович — так и хочется воскликнуть на манер Милославского — «видел я чудеса, но такое». Хм, возьмите обратно протез, сохраните на память — теперь нет нужды наращивать протезирование, и открывать новые производства. Подавляющее число ставших инвалидами бойцов является русскими, остальные или свободно общаются, или достаточно хорошо владеют нашей речью. Вопрос только в том, сколько можно разместить там на излечение военнослужащих, и какие сроки потребуется для их полного восстановления после «регенерации», которую вы испытали на себе.

Назначенный новым директором генерал прошелся по кабинету — явно пребывал в волнении, хотя отличался удивительным хладнокровием, и при этом не зря считался одним из умных оперативников. К тому же пользовался доверием «самого» — а поддержка Верховного главнокомандующего очень многого стоила, особенно когда война вот полыхнет с севера до запада, а на юге уже четвертый год воюют. Но теперь станет по настоящему тяжко — армии для прикрытия всей линии границы недостаточно, нужно объявлять всеобщую мобилизацию, счет идет на дни, разведка доносит о масштабных приготовлениях противника, принявших угрожающий характер.