День 21. Книга первая

Я спустилась вниз и прошла через опенспейс к кофемашине — идти вниз, в кафе мне было категорически некогда, да и есть не хотелось. Схватив с тарелки пару крекеров, я засобиралась обратно, мечтая сдобрить огненный чёрный кофе двумя ложечками виски, но чуть не влетела в Левицки. Пришлось задрать голову повыше, чтобы она с высоты своего роста увидела моё рассерженное лицо. Не люблю, когда ко мне подкрадываются.

— Разведгруппа сегодня уже не вернётся, да?

Она выглядела грустной. Я утвердительно кивнула. Были бы свободные руки, приложила бы ладонь ко лбу с досады. Все выходные Дебби Левицки не увидит свой предмет воздыхания. Эти любовные многоугольники в Подразделении меня отчего-то тоже жутко злили.

— Ты можешь подготовить мне статистику по динамике ошибок панели управления среднего сегмента южного щита? А лучше всех трех сегментов. Сбои электрики, помехи, электромагнитные колебания… — я заметила, как забегали её глаза. Кажется, без своего наставника Левицки не могла сделать ни шагу. Я махнула рукой. — Ладно, потом.

Я не знаю, почему так привязалась к этому щиту, и к этой Левицки с её нежными чувствами к главному аналитику. Что-то беспокоило меня. Это гнетущее чувство посещало меня почти каждый вечер, оно тихонько свербело в макушке под конец рабочего дня, а под вечер, ближе ко сну порой сдавливало грудь. Мне словно бы становилось тесно в клетке скелета — я отчаянно хрустела фалангами и разминала шею. Тревожность усиливалась вместе с гудящей тишиной моей квартиры, поэтому я часто задерживалась на работе. После развода, в начале психотерапии я пила снотворное, потом, когда Нэлл отменила их, я научилась справляться с помощью гимнастики и медитаций, старыми, докатастрофными книгами, переведёнными в цифровой формат или симфонической музыкой. Я не разбиралась в стилях и не знала композиторов, просто включала радио и окуналась в стройное многоголосье инструментов, многие из которых были навсегда утеряны. Я не торопилась домой и сегодня, потому что тревога уже запустила свои холодные щупальца мне под кожу, заставляя ёжиться от холода и спасаться горячим кофе, парующим крепким «МакКензи».

Анализы дали отрицательный результат — у жильцов оказался обычный грипп, оцепление сняли, беспорядки удалось предотвратить. Я выдохнула и открыла форму отчёта, которую Максвелл ежедневно отправлял Клиффорду Треймеру. Его нужно было заполнить и отправить до шести вечера текущего дня. Я не начинала, потому что ждала результатов с метеостанции и новостей от разведгруппы. По времени они уже должны были добраться до Промежуточной Зоны.

Я сама подняла сводную статистику по щитам, долго вглядывалась в неё, сопоставляла даты и цифры, никак не понимая, что мне во всём этом не нравится. Вспомнила о Браунинге. Мне не помешала бы его экспертная оценка. Я запаковала файл и отправила ему с пометкой «Терпит до понедельника». Как минимум, всю субботу он проведёт в Промежуточной зоне, понесло же его туда, чёрт побери!

Звонок от Максвелла раздался в половину шестого, за полчаса до окончания рабочего дня.

— Белл, грядёт большое расследование.

— Что случилось?

— Предположительно хорошо протоптанная дорожка к Мёртвой зоне. Возможно, это связано с «Делом Крэйга».

Дело о переброске в Чистую зону токсонитов — образцов океанской воды с максимальной концентрацией токсинов. Открытое полгода назад, оно так и не двинулось с места. Я не знала, радоваться этому факту или нет — в глубине души мне хотелось пустить всё на тормозах. Я надеялась, что после той зачистки оставшиеся на свободе члены пойманной нами банды не рискнут продолжать дело. Но они лишь выждали время. Если так, то мы где-то крупно просчитались. И мы, и военные.

— Составь запрос на имя Стельман, нам нужен допуск в Мёртвую зону, через южный блокпост.

— Что со щитом?

— Работы ведутся. Белл, — закончив приказывать, он позвал меня, чуть смягчив голос, — отправь запрос и иди домой. Отдохни. Если что, тебя вызовут.

Не тратя больше времени, Максвелл сбросил звонок. С колотящимся сердцем я набрала запрос, оформила отчёт и отправила его в администрацию Хоуп Стельман минута в минуту, даже не озаботившись проверкой ошибок и опечаток, которые, наверняка, там были. Хотелось грызть ногти или губы — снова объявилось подсознательное желание навредить себе, хоть и убавленное на минимум. Я взяла в рот пластиковую ложечку от кофе и изгрызла её, словно собака.

Отдохнуть, отвлечься — неплохой совет, учитывая то что в понедельник должен быть плановый медосмотр. Мои запавшие глаза и высокое кофеиновое давление вряд ли понравятся врачам.