День 21. Книга вторая

Тихий шорох, переходящий в нарастающий гул отвлёк меня от мыслей. Я страшно струсила, и, схватившись за рукоять пистолета в поясной кобуре, попятилась к стене. Этот шорох напоминал топот маленьких лап — казалось, по крыше и вентиляционным трубам бежит стадо насекомых. Завертев головой, я попыталась определить источник звука, но тщетно. Лишь краем глаза, спустя пару седых волос, я заметила, что снаружи помутнело. Привычный пейзаж словно бы подёрнуло бледно-серой дымкой. Солнце исчезло. Я ринулась к окну. По стеклу бежали извилистые змейки воды. Это был дождь.

— Флоренс?! — Дэмиан показался в коридоре. Он был не менее ошарашен, чем я, наверное, уже проснулся и сел за командный пульт, когда началось это. Последствия отключения метеощита — токсичные осадки.

— Ты когда-нибудь видел что-то подобное?

Я не могла оторвать глаз: тонкие водяные струи, словно лезвия, пронзали воздух и врезались в сухую землю, прибивали пыль. Вода нигде не задерживалась, казалось, она проникает даже в асфальт — мощностей поливальных машин было недостаточно, чтобы насытить влагой ссохшуюся почву. На небе густились синевато-свинцовые клубы, похожие на дым — тучи. Свет солнца не пробивался сквозь них, было темно, как при сумерках. Какая же у них толщина и плотность?

— На видеохрониках, — ответил Дэмиан. Я услышала его голос у своего плеча. — Вот ведь дерьмо. Токсин проникнет глубоко в почву. Надо будет состав для дезинфекции заказывать с материка, у нас столько нет…

— А ведь красиво… — я дотронулась до стекла ладонью. Оно было холодным, след от моей руки остался на нём испариной и тут же исчез.

Я вздрогнула. От перепада ли температур или нервного напряжения: я вдруг отчётливо ощутила тепло, исходящее от Дэмиана, его дыхание где-то возле своей головы. Он не касался меня, но его близость действовала на меня, как самое тесное объятие.

— Раньше люди под ним гуляли. Жутко представить… — отозвался Дэмиан.

— Да-а-а. Босиком по лужам.

Усмехнувшись, я сделала шаг назад и случайно коснулась лопатками его груди — не рассчитала. И не отшатнулась в ужасе, а замерла. Кожу жгло, в спину врезались тысячи игл, меня будто залихорадило. Давно забытое ощущение — когда тебя будоражит от чьей-то близости. Просто от того, что этот человек рядом. Удивительно переживать это снова. Удивительно, и пугающе, и прекрасно. Если бы он обнял меня сейчас, я ничего не имела бы против. Абсолютно ничего.

Но Дэмиан ушёл. И я осталась одна в темноте и холоде коридора. Один на один со своим чувством.

Глава 8

Оценив последние сводки, я отправилась на склад — мне не хотелось, чтобы Браунинг слышал мой разговор с Дион. Сводки были малообнадёживающими: люди нарушали режим — кто-то в панике, кто-то сознательно. Патрули предотвратили два ограбления магазинов, ещё два предотвратить не успели, изолятор госпиталя пополнялся каждые полчаса, в крематорий уехала первая партия трупов. 45 штук. На фоне этого нянчиться с разбитым сердцем подростка было по меньшей мере глупо, но именно это удерживало меня в реальности, не давало скатиться в ужас, ведь я ничего не могла сделать до тех пор, пока не восстановят щит, только бродить из угла в угол, как лунатичка и наблюдать, как растут показатели смертности.

С Браунингом мы больше не говорили о личном. Между нами установилось исключительно рабочее взаимодействие: я держала всё в себе, Дэмиан не пытался меня ни разговорить, ни приободрить — он был поглощён работой и наверняка личными переживаниями. Краем глаза я замечала, как он пишет сообщения Изе — сиделке своей матери. Наверное, так ему было комфортно, или он думал что так комфортно мне, а я не знала, что с этим делать. В итоге я не придумала ничего лучше, чем отпустить ситуацию — пусть всё летит к чертям собачьим и разваливается по дороге. Сейчас нам действительно не до чего.

По пути на склад я вспоминала себя, готовилась, морально настраивалась на разговор. Вспоминала, когда впервые влюбилась, когда впервые захотела близости с мужчиной, надеясь таким образом настроиться на одну волну с Дион.

Первая влюблённость случилось в школе, мне было тринадцать, всё плохое казалось мне тогда притягательным. Возможно, виною тому было строгое воспитание — мне хотелось запретного. А, возможно, через подобное проходят все. Наверное, только Нэлл под силу дать точный ответ. К сожалению, или к счастью, моё чувство осталось безответным — плохие мальчишки предпочитают плохих девчонок, исключения редки, и пары из противоположностей обычно не слишком крепки, и здоровыми такие отношениями можно было назвать с большой натяжкой — спасибо Нэлл за экскурс в психологию отношений. Он называл меня «Бледная Фло» и пару раз отобрал у меня учебный планшет, чтобы поиграть в игрушки. Мне казалось, что это признаки симпатии — уже тогда я научилась обманывать сама себя. Даже не знаю, чего я на тот момент хотела от него. Пройтись по парку за руку. Или чтобы он позвонил мне. Наверняка не больше. Явно я не хотела умереть вместе с ним.