День ангела

«Рома, это мама Маша» — врывается в мои мысли шелестящий голос — «Зайди, пожалуйста, в душ. Есть разговор»

«Куда? В душ?»

«Ну да. Я сейчас в душе»

* * *

Люки исчезают передо мной, как не были. И так же мгновенно возникают из ничего за моей спиной. Но я уже знаю, что это иллюзия.

Я усмехаюсь. Наконец-то я научился ходить, не стукаясь головой о каждый люк. Память тела куда эффективней, чем логика. Грубо говоря, через зад всё усваивается гораздо быстрее, чем через голову. Человек не так далеко ушёл от обезьяны, и хорошая плюха порой бывает доходчивей пространных отвлечённых рассуждений. Недаром отцы и матери всех народов, понимающие толк в воспитании, иногда награждают своих отпрысков подзатыльниками.

Вот и душевая. И здесь люк, как и везде. Я снова вспоминаю, как год назад шёл, собирая шишки головой, и гадал, зачем здесь кругом понаставили эти круглые люки. Чем нехороши наши двери, человечьи?

Я снова усмехаюсь. Ничего не делается просто так. Защита периметра действует так, что сохраняется «статус кво» всех стен. Как — я не понимаю, слишком сложно для меня. Но если бы случились невероятное, и на базу, к примеру, вышел танк… Снаряд, выпущенный в упор, не достигнув стены и не разорвавшись, с визгом отрикошетил бы в лес, кувыркаясь, и только эхо далёкого взрыва побеспокоило бы обитателей старого скита. Защита периметра гораздо эффективнее полуметровой брони, но у неё есть ахиллесова пята — двери. Поэтому и люки…

Мама Маша плескалась в обширном пустом помещении под тугими холодными струями, бьющими со всех сторон. Типичный душ Шарко.

— Рома, извини, что так… Уэфа нет, все заняты. И у меня дела. А разговор серьёзный.

Громадные крылья широко развернулись, гулко захлопали, разбрызгивая настоящий водопад.

— Хорошо как… В общем, так. Ваша с Иоллой история, Рома, тронула многих. И когда я попросила помощи… масса народу откликнулось. Чуть не целая академия. И мозговой штурм дал результат. Одна бы я неизвестно, сколько промаялась…

Я привалился спиной к стене, не в силах унять дрожь в ногах. Говори же, ну!..

— Понимаешь, самое трудное в том, что ты нелетающее существо. Хуже того — генетически не приспособленное к полётам. Когда Иолла стала биоморфом, превратилась в человека, было проще — крылья редуцировались, и всё. С тобой всё гораздо сложнее.

Душ выключился мгновенно. Огромные бело-радужные крылья вновь захлопали, стряхивая воду.

— Ну вот если бы тебе ампутировать ноги, или руки — это одно, это просто. И совсем другое — приживить лишнюю пару конечностей, каковыми, по сути, и являются крылья. У тебя в мозгу нет таких центров, у тебя совсем иначе устроены сердце, лёгкие и даже скелет…

— Мама Маша, зачем эти подробности, — не выдерживаю я, — нельзя ли ближе к делу!

— А ты не спеши, Рома, — она стоит в потоке тёплого воздуха, слегка потряхивая полураспущенными крыльями, и одновременно руками встряхивает, перебирает роскошные золотые волосы. Сушится. — Подай расчёску, пожалуйста… Совсем обросла, надо стричься, ты не находишь?

— Мама Маша, родная, — не выдерживаю я, — ты же ангел, как ты можешь так пытать человека?

Она смеётся своим изумительным бархатным контральто.

— Да, действительно… Так я это всё к чему. Тебе предстоит не только перестройка тела — перестройка мозга, очень серьёзная перестройка. Вот Иолла меня тогда спрашивала — можно ли вернуться назад из состояния биоморфа, восстановить прежний генный код и прежний облик. Да, для неё это возможно. Но не для тебя.

Она глядит мне в глаза, напряжённо и внимательно.

— Это дорога в один конец. Ты больше не будешь человеком никогда. Ты понял?

Я тоже смотрю в её глаза напряжённо и внимательно. Я уже достаточно продвинут в телепатии, и я ясно вижу, как она ждёт моего ответа. Правильного ответа. Только бы не ляпнуть!..

— Мама Маша. Разве у нас есть другой выход?

— Есть, — она не отводит глаз. — Вы можете оставить всё, как есть. Ты останешься человеком. Она станет ангелом. Вы будете жить рядом, видеться, когда и сколько захотите. Это, кажется, называется платоническая любовь, так?

Я по-прежнему не отвожу глаза. Есть такая игра — «гляделки»…

— Мама Маша. Ты думаешь, это принесёт счастье твоей дочери? Такая вот виртуальная любовь?

— Не виртуальная, — поправляет она, — платоническая. Виртуальная, это когда любимого… существа вообще нет рядом, ты меня не путай.

Вихрь тёплого воздуха утихает, и только слышно, как где-то капает вода. Кап…кап…

— Ну хорошо, — она в некоторой нерешительности, — я понимаю… Ладно. В конце концов, Иолла права — не так это страшно. Устройство наших половых органов вполне сходно, а размер… это уже совсем несложно. Вы сможете заниматься межвидовым сексом, и даже, я думаю, будете получать удовольствие.

Та-ак… Как там это называется — гемофилия? Нет, зоофилия… Только бы не ляпнуть!

— Мама Маша. Мне не жаль своего могучего пениса. Но разве это выход? Разве только в этом дело? Разве может быть счастье без детей? Вспомни про кольцо! И вообще, эту часть нашей беседы я считаю лишней. Кого ты пытаешься уговорить, меня или себя?