День ангела

Она кладёт мне руки на плечи, и я еле удерживаюсь от того, чтобы не бухнуться на колени. Гипноз? Возможно…

— Решение принято?

— Решение принято.

Она шумно вздыхает, и я улавливаю её мимолётную мысль — «если бы он стоял на коленях, я бы его расцеловала». Успеется, мама Маша.

Она улыбается, ласково и чуть виновато.

— Всё, Рома. Сейчас я исчезну на четыре дня, есть срочное дело. И Уэфа нет, как назло. А тебе надо учить язык. Наш язык, Рома. И вообще, времени у тебя немного, так быстро пошёл процесс. Я попросила Аину, она же у нас лингвист. Она очень хороший специалист, так что, думаю, всё получится как надо. Скоро будешь петь и щебетать — она снова смеётся — если, конечно, не будешь лениться.

Она уже вышла, но люк не закрыт, и я чувствую — ей надо договорить.

— А в воскресенье, Рома, она выйдет. Воскреснет, можно и так сказать.

Люк закрылся, будто возник из ничего. А я стою столбом. Телепат хренов… Как не прочитал такую мысль?

Шелестящий бесплотный смех.

«Ты же Великий Спящий, Рома. А когда не спишь — всё ещё изрядный балбес»

И только тут меня накрывает, как лавина, дикая необузданная радость.

* * *

Тугие струи контрастного душа бьют со всех сторон, но и они не могут привести меня в чувство. Впрочем, чего я? Чувство у меня сейчас одно — радость. А какое оно ещё может быть?

Четыре дня. Только четыре дня. Ну что такое четыре дня, когда впереди у нас целая жизнь?

Горячая. Ещё горячее. Ещё! А теперь ледяная, вот так. Я ору от резкой смены ощущений и от радости. И, в завершение концерта, встаю на руки и в таком виде выскакиваю из открытой, без дверей, душевой в предбанник.

— Я тоже рада за вас обоих, Рома — голос Аины застаёт меня врасплох. Я теряю равновесие, шлёпаюсь на шершавый упругий пол. Аина стоит, бесстыдно меня разглядывая. Впрочем, я уже привык. Как Миклухо-Маклай среди папуасов.

— Это кто из нас двоих папуас? — она смеётся. Хорошо смеётся, открыто и необидно. Да только куда ей до моей Ирочки, та уже присела бы от хохота. — Но я по делу. Меня Мауна попросила… В общем, сегодня моё дежурство, сдам вечером, и мы можем начать твоё обучение. Ты согласен?

— Согласен — без колебаний отвечаю я. Вот интересно, может быть, сейчас на моих глазах зарождается новая традиция: вести деловые разговоры в душе. Сперва мама Маша, теперь вот Аина…

«Да нет» — она смеётся снова, переходит на мысль — «я просто сполоснуться хочу. Жарко. Так что это чистое совпадение»

* * *

— Итак, Рома, начнём первый урок?

Мы сидим на ковре. Ковёр бледно-зелёный, огни, бегающие в его толще, оранжевые и сиреневые. Так нравится хозяйке комнаты.

— Погоди, Аня — я нахально перебиваю учительницу — Я понимаю, что наглец. Но у меня столько нудных вопросов…

Не стоит продолжать. Телепатия — великая вешь, всё сама поймёт.

Аина вдруг начинает петь и щебетать, и я легко улавливаю смысл.

«Ну что же. Совместим полезное с полезным. Урок языка с уроком… обществоведения, да. И ещё добавим приятного. Знаешь что? Пошли на крышу. В самом деле, лето на дворе, такая теплынь, чего сидеть взаперти?»

«На крышу?» — я слегка озадачен. Крыша у терема крутая, как там сидеть, на коньке, что ли?

«Ну да. Ты что, ни разу не сидел на коньке крыши?»

Нет, есть в них что-то птичье. И у меня будет? Тогда надо привыкать…

* * *

Лёгкий ветерок ласково ерошит мне волосы. Тёплый вечер, на удивление тёплый. И солнце, утратившее свою палящую силу, ласково гладит меня своими лучами. Сегодня такой день, все меня любят, и я отвечаю всем взаимностью. Живите долго и счастливо!

— Ты в состоянии воспринимать реальную действительность? — Аня улыбается — Может быть, перенесём урок?

— Ни в коем случае. Для получения максимальной отдачи, максимального урожая человек должен быть счастлив, непременно и обязательно. И я сейчас в таком состоянии, что урожай должен быть небывалым!

— Ну хорошо, если так, — смеётся Аня. — Только ты мне тоже помоги, я же не наша всеми любимая доктор Маша, это для неё что своя голова, что чужая — без разницы. Но я постараюсь.

Она приближает ко мне глаза вплотную. Берёт мою голову в ладони.

— Расслабься. Вот так… И не бойся упасть, ты сидишь твёрдо, и я подстрахую.

* * *

Красные, жёлтые, оранжевые и зелёные пятна переплетаются, танцуют свой таинственный танец. Глаза мои закрыты, но я вижу. Хотя на сей раз это даже не сон — так, лёгкий морок. Я всё осознаю и понимаю, моя голова работает, как часы.

— Задавай мне вопросы — слышу я певуче-щебечущую речь — на нашем языке. Мысленно спрашивай, так как человеческий язык не приспособлен произносить такие звуки. А я буду отвечать вслух, по-нашему, чтобы ты запоминал не только внутренний смысл, но и звучание слов. Спрашивай!

«Что спрашивать?»

— Неправильно. Ты спросил по-вашему, по-русски.

«Как подумал…»

— Вот именно. Ты должен думать по-нашему, на нашем языке.

Я вдруг понимаю, что от меня требуется. Действительно, их речь я слышал много раз, и все слова отложились в памяти. Человеческий мозг ничего не забывает. Вот только вспомнить порой — что найти нужную вешь среди куч барахла, накопленного старым скрягой. Именно для этой цели и служит сейчас гипноз. Не полный гипноз — так…