День Бахуса

– Хватит! – крикнула инфанта. – У меня голова кругом пошла!

– Пошла уже. Ладно, тогда хватит. Сейчас отзовется.

– Ты гонишь?! – инфанта выхватила бутылку из рук каторжника и сделала глоток.

После сказанного Сибаритовым гражданин на экране сморщился, будто у него заболели зубы, и повертел головой, точно не зная, куда её девать. Потом успокоился, тяжелым взглядом уставился с экрана – от его глаз прошло две огненных полосы, оставив на обоях два опаленных пятна; и сказал:

– Всё так и есть, и про зайца, и про волка, и про мышь. Что дальше-то?

– Ты у меня спрашиваешь? – не понял Сибаритов.

– У тебя.

Общительность мужчины с экрана смутила инфанту, и она дрожащей рукой попыталась выключить телевизор.

– Не советую! – сердито крикнул ей дядя. – Вам тут телеграммка пришла, диктую, «ваш баркас идет на дно зпт немедленно шлите сигнал бедствия зпт потеем за вас от страха тчк».

Прочел и сам выключился. Автоматически включился музыкальный центр, зазвучал Ник Дрейк.

– Я хочу домой, к тете, – пролепетала инфанта, глядя на потухший экран.

– А я на галеры, – мрачно пошутил каторжник и один посмеялся. – Кто это шутник в телевизоре? Поймать бы да уши обрезать по самую шею.

Сибаритов недовольно оглядел команду и налил себе вина.

– Эй, капитан, скажи чего-нибудь, подбодри нас, – обратился к нему беглый каторжник. – Нельзя же так молчком бухать.

– У меня плохое настроение, не лезьте ко мне, – пробурчал Сибаритов. – Еще телеграммы эти дурацкие. Я их не понимаю.

– А у кого здесь хорошее настроение, – не отставал каторжник. – Есть тут кто-нибудь с хорошим настроением? Ау!

Неожиданно включился телевизора, на экране появился жизнерадостный молодой парнишка с обесцвеченными короткими волосами, с серьгой в ухе и с банкой пива в руке. По-братски похожий на предыдущего гражданина в телевизоре он громко сообщил:

– У меня хорошее настроение! Просто отличное! Чудесное, ё моё! Честное слово! Без дураков! Развлечемся,а? Давайте я к вам, или вы ко мне. Как…

Договорить он не успел. Со всего маху Сибаритов запустил в экран бутылку. Шарахнуло на весь дом. Штукатурки ссыпалось на пару кило. И треснуло окно на балконе.

– Настроение у тебя действительно неважнецкое, – согласился каторжник, когда шок от взрыва прошел.

Бледная инфанта сидела в углу дивана и судорожно грызла ногти. Лицо её не выражало ни радости, ни сочувствия. Потеряв ориентиры, она была готова съесть себя живьем и, видимо, начала с ногтей.

– Перестань! – крикнул ей Сибаритов. – Не люблю, когда кусают ногти.

Инфанта никак не отреагировала на замечание.