День без любви

– Сначала я закончу о той ночи. Когда она выставила Биртана, понимаете, не оставила его у себя, а распрощалась с ним до утра, я хотел было поговорить с ним, предупредить его, что все это опасно. Утром явится Николай, будет требовать вернуть ему жену. Но, с другой стороны, что он мог, этот нищий болгарин? Да мне ничего не стоило вызвать полицию и заявить на него, якобы он собирается хитростью пробраться в дом и ограбить нас. Так вот, когда Ирина осталась одна, а Биртан поднялся к себе, я постучал в ее комнату. Да, наверное, это было настоящим безумием. Сначала к молодой женщине ночью входит сын, потом отец, и говорят они ей примерно одно и то же – о своей любви! Я видел, что она собирается кому-то звонить. Я – деловой человек и пришел к ней, можно сказать, с деловым предложением – просить ее пожить со мной, а не с Биртаном. В сущности, у нее было право выбора.

– Она кому-то звонила?

– Я отобрал у нее визитку – это был какой-то бизнесмен, даже фамилию его не запомнил, да и зачем это мне. Только я вдруг понял, что эта женщина, вероятно, находится в таком отчаянном положении и так напугана, что ищет способа, возможности каким-то образом устроиться в этой жизни, спастись от сумасшедшего мужа, помешанного на несуществующих кладах. И все так и было, потом-то мы с ней поговорили по душам. Она расплакалась и рассказала, что видела этого турка. Вот, вспомнил, как его звали: Хамди. Что он ей – никто. Просто познакомились в Шумене, в кафе. Я спросил ее – зачем она звонила ему, что ей от него нужно? Но она не ответила мне. Но я и так все понял. Ей нужна была поддержка, мужчина, покровитель. И тогда я предложил ей себя вместо этого непонятного Хамди. Я сказал, что готов помочь ей всем – деньгами, делами, что я готов любить ее. Она сказала, что Биртан явно увлечен ею, если он что-нибудь узнает, это может повлиять на наши с ним отношения. Я сказал ей, что дело не в Биртане, а в ней самой, она сама должна выбрать кого-нибудь из нас. А потом я совершил не очень-то хорошее дело: я рассказал ей о том, какой Биртан. Что он – ненадежный.

– Боже, какой кошмар! Вы оба влюбились в мою сестру! Вы стали соперниками? Что ответила вам моя сестра?

– Она сказала, что подумает.

– Вы хотите сказать, что она думала все эти два года?

– Можно сказать и так.

– Так кто из вас был эти два года с моей сестрой: вы или ваш сын?

– Возможно, что первые месяцы они и были любовниками, потому что Биртан светился счастьем. Он часто ездил в Шумен, я знал, что он помогает ей. Но все равно он вел себя, на мой взгляд, как-то по-мальчишески, по-детски. Вместо того чтобы, к примеру, попытаться увезти ее из Шумена, вырвать из той среды, где все напоминало ей о прошлой жизни и где она вынашивала планы, касающиеся ее личной свободы, карьеры, где она намеревалась пустить корни, он кормил ее какими-то нелепыми обещаниями… ничего конкретного. Это была страсть, и Ирина, понимая это, не связывала с Биртаном серьезных планов относительно семьи, детей. Биртан сам жаловался мне, говорил, что он не хочет оставлять ее одну, что он ревнует ее, что так не должно быть. И тогда я решил сам поехать к ней и поговорить.

– И что? Приехали? Поговорили?

– Нет. Так случилось, что Биртан уговорил ее приехать в Стамбул, погостить у нас.

Джаид вздохнул, достал платок и промокнул лицо.

15. Шумен. Декабрь 2005 г.

Они встретились в кафе «Оргазм». Через неделю после развода. Ирина нервничала, не понимала, что Николаю нужно теперь, когда они стали друг другу совершенно чужими людьми.

– Ты отлично выглядишь. И куртка эта меховая тебе очень идет, и вообще, ты смотришься шикарно в этих темных очках. У тебя новая прическа, волосы отросли… Неужели вам, женщинам, чтобы так преобразиться, надо непременно развестись? – Ревность блеснула в его затуманенных восхищением глазах.

– Говори, зачем вызвал. Что тебе нужно?

– Ничего. Теперь – ничего. Я нашел работу, уезжаю во Францию, в Страсбург.

– Что?! Во Францию?! Значит, тебе, для того чтобы найти наконец настоящую работу, надо было развестись? – Она не скрывала насмешки.

– Издеваешься?

– Да нет, Коля, это ты издевался надо мной. Заставляя доить коз, ухаживать за цыплятами. Что случилось? Зачем ты позвонил мне и пригласил сюда, в это кафе с идиотским названием?

– Это ты у хозяина спроси, зачем он назвал кафе «оргазмом», видимо, ему это показалось оригинальным. Во всяком случае, это никакой не намек, и мне совершенно неинтересно, с кем ты живешь и испытываешь вот этот самый…

– Прекрати, или я сейчас же уйду!

– У меня большие неприятности. Очень большие, – вдруг серьезно сказал Николай. Принесли кофе, он по рассеянности высыпал сахар из пакетиков в пепельницу. – Вот черт! Уже третий раз за неделю так делаю. Словно руки сами… голова не работает.

– Если ты через минуту не скажешь, зачем позвонил, я ухожу, – она сделала движение, порываясь уйти, но он остановил ее, крепко схватив за руку: