День четвертый

Они вернулись.

Но нет. Это были просто люди. Люди, карабкающиеся в спасательную лодку, висевшую напротив ее балкона. Над головой ярко вспыхнул красный свет, превратив клочья пены на гребнях массивных океанских волн в рубины, и на несколько мгновений развернувшаяся перед окном картина стала четко видна. Мужчина и женщина в прилипшей к телу мокрой одежде неистово качали рукоятку, управлявшую шлюпбалками. Какая-то большая фигура (нет, это был не их спаситель, не он) балансировала наверху лодки, пытаясь отсоединить трос. Корабль качнуло, он потерял равновесие, поскользнулся и исчез.

Она отступила назад и быстро задернула шторы.

– Элен?

От облегчения, охватившего ее при звуке голоса Элизы, она едва не опустилась на пол.

– Они покидают корабль. Люди выбираются с корабля.

– Ох…

Вот уж действительно «ох» так «ох»!

Элен тяжело двинулась к тому месту, где, как она надеялась, стояла кровать Элизы. После яркой вспышки красного света у глаз были проблемы с тем, чтобы приспособиться к темноте.

Сигнальные ракеты, это должны были быть ракеты!

– Там… шторм?

Элиза громко пыхтела, как волынка с дыркой в боку.

– На море начинается волнение.

Это было очень мягко сказано.

Элен поборола желание включить свет – кстати, еще неизвестно, есть ли он. Она не хотела видеть мертвенную бледность подруги. Не хотела видеть, насколько близко та подошла к самому краю.

– Спасибо тебе…

Пуф-ф, пуф-ф, хриплый вдох…

– …что заботилась обо мне, Элен.

– Ты для меня сделала бы то же самое.

– А у нашего корабля… проблемы?

– Да после всего того, что было, чего уж больше?!

Элиза попыталась засмеяться, но смех этот обернулся приступом хриплого кашля. Жидкость в легких, подумала Элен, хотя на самом деле понятия не имела, что это означает.

– Иди. Оставь меня. Спасайся.

Нет тут таких мест.

Корабль снова сорвался в провал между волнами, и Элен почувствовала себя словно на ярмарочном аттракционе, когда желудок выделывает мертвые петли. Это было весело.

– Я не собираюсь тебя бросать. – Она прилегла рядом и ощупью отыскала руку подруги. – Как думаешь, это будет похоже на сцену из «Титаника»?

Еще один сиплый хрип.

– Я умираю, Элен. Я чувствую это.

– Вовсе ты не умираешь.

– Я не боюсь. Я думала… думала, что будет страшно, но я не боюсь.

Еще одно резкое падение – или нырок, или провал, или черт его знает, как это правильно называется! Элен услышала грохот из ванной комнаты и еще какой-то глухой звук. Должно быть, это ноутбук – ноутбук с ее последним прощальным посланием – сорвался со своего места возле телевизора и с размаху упал на ковер.

Ангел милосердия

Дверь в кладовую открылась, впустив из коридора полоску слабого зеленоватого света от огней аварийного выхода.

Ох-хо-хо, здесь пришельцы.

В дверном проеме можно было различить силуэт мужчины. Джесе видел, как тот с трудом вошел внутрь и огляделся по сторонам. Было в этой фигуре что-то знакомое – Джесе, конечно, не был уверен, но человек этот по своему телосложению был очень похож на пропавшего пациента. Того самого, который сбежал самовольно. И того, который, как считал Деви, мог быть ответственным за смерть девушки.

Джесе молчал, и человек этот, похоже, не догадывался о его присутствии. Было почти смешно, что кто-то мог явиться и найти место, где он прятался. Главной целью его прихода сюда было перегруппироваться, чтобы какое-то время провести в одиночестве, пока окончательно не погаснет свет. Под перегруппировкой он имел в виду накачать свои вены демеролом – ха-ха, смешно! – да не забыть полирнуть его морфинчиком. Джесе оборудовал себе небольшое гнездышко рядом со штабелем пустых картонных ящиков из-под банок с консервированными помидорами. Он планировал оставаться здесь, пока не утихнет шторм – либо пока корабль не утонет. К счастью для него, петидин, похоже, действительно спасал от морской болезни.

Мужчина что-то сказал и схватился за створку ниши морга.

Он полный, хотелось сказать Джесе, уже занято. Непочтительно, конечно, пытаться шутить в такой ситуации, но, с другой стороны, что еще он мог сказать? Парень этот, казалось, знал, что делает. И Джесе не забыл, как тот вел себя, после того как напал на стюардессу. Он ненормальный. Befok. Лучше уж оставить его в покое. Если мужчине вздумается на него напасть, Джесе был не в том состоянии, чтобы защищаться.

Пациент, продолжая свой воображаемый диалог, дернул створку дверцы морга – Джесе поморщился от ударившего в нос запаха разложения, – а затем без секундного колебания забрался внутрь, прямо на труп умершей пассажирки, и вытянул руку, пытаясь захлопнуть створку, но никак не мог дотянуться до нее.

Корабль круто покатился вниз, завис на мгновение, после чего так же порывисто взлетел – внутренности Джесе остались, казалось, где-то под потолком кладовой. От резкого движения фиксатор створки морга высвободился и она звонко захлопнулась.