День чёрной собаки

Ада поставила чашку так, что стало понятно – визит полицейских начал её утомлять. Она идеально владела языком жестов. Феликс намёк считал, но не собирался уходить, не получив ответы на все вопросы.

– Как я заметил, ваш участок расположен так же, как участок Платона Викторовича, – примыкает к лесу.

– Это важно?

– Просто спросил.

– Да, в этом смысле у нас одинаковые участки. – Ада достала пачку тонких сигарет и закурила. – Дальний забор – общий, огораживает посёлок.

– А калитка в нём?

– Выходит в лес, чтобы не ходить до «официальной» калитки в конце улицы. Их ещё наши родители сделали.

– Лес тянется далеко?

– Лес тянется очень далеко, но примерно в километре проходит старая, почти заброшенная дорога.

– Вдоль забора установлены видеокамеры?

– Кажется, да. – Ада отвернулась и зевнула, прикрыв рот пальцами. – Извините, я рано проснулась сегодня.

– Вы нас извините, Ада Николаевна, у нас расследование, и, узнав о том, что вы близко знали Платона Викторовича, мы не могли не прийти к вам.

– Разве я не рассказала всё, что могло вам помочь? – Почему-то на столе не оказалось пепельницы, поэтому Ада стряхнула пепел в пустую кофейную чашку.

– Ещё несколько вопросов, и мы вас оставим.

– Прошу.

– Вы ведь дружите с Ильёй Бархиным?

– С детства.

– Когда вы с ним виделись?

– Дайте подумать… Я прилетела в Москву первого числа, значит… мы обедали третьего.

– Часто обедаете вместе?

– Минимум два раза в месяц, но, как правило, получается чаще – раз в неделю. У меня довольно много свободного времени.

– А у Ильи?

– Ему ведь нужно обедать, – мягко рассмеялась женщина, отправляя сигарету вслед за пеплом. – А мне не сложно подъехать к его офису.

– Знакомы с супругой Бархина?

– Конечно, да.

– Дружите?

– Конечно, нет.

– Понимаю.

– Правда?

– Думаю, что понимаю, – уточнил Вербин.

– Так лучше.

– С Брызгуном вы тоже обедали?

– И тоже довольно часто, – не стала скрывать Ада. – Вы ведь уже поняли, что мы трое очень близки, поэтому если получалось, мы обедали втроём. Но с Тошей трудно… было трудно: то, что мы называем обедом, у него обычно завтрак.

– Илья часто появлялся в «Сухарях»?

– Появлялся.

– То есть вы бы не удивились, увидев его здесь?

– Нет, конечно.

– Он приезжал только к вам и Платону Викторовичу?

Ада вздохнула, бросила взгляд на пачку сигарет, вспомнила, что только что курила, вздохнула вновь и добавила в голос усталости:

– Давайте я вам кое-что объясню, Феликс: мы дружим, но это не означает, что Илья и Тоша отчитываются передо мной о каждом своём шаге. Я вполне допускаю, что Илья может приехать в «Сухари» к кому-то ещё – у него здесь много знакомых. Но как правило, он приезжал или со мной, или с Тошей.

– Вы не знаете, когда Илья Бархин был здесь в прошлый раз?

– С девятого по тринадцатое июня, – спокойно ответила Ада, глядя Вербину прямо в глаза. И чуть улыбнулась. – Вы удовлетворены?

– Я не удивлён.

– Теперь вы уходите?

– Теперь – да.

Оставаться не имело смысла.

Оперативники откланялись, покинули особняк и, лишь оказавшись на улице, переглянулись.

– Она очень красивая, – сообщил своё заключение Колыванов. – Необыкновенно красивая.

– Она очень умная, – в тон ему ответил Вербин. – Необыкновенно умная.

шестнадцать лет назад

Это был один из тех редких случаев, когда всё шло в полном соответствии с планом. Возможно, потому что никто из них не стал сомневаться в принятом решении или не позволил себе в нём усомниться. Или же они заставляли себя не думать, ЧТО хотят сделать, полностью сосредоточившись на том, КАК они это сделают. А возможно, они давно были готовы сделать это.

Как бы там ни было, они не отвлекались. И поэтому всё шло в соответствии с планом.

До Москвы добрались быстро и в дороге почти не разговаривали, а предстоящее не обсуждали вовсе – ведь всё уже сказано. В Москве каждый отправился к себе, получив почти четыре часа на то, чтобы поддаться сомнениям – они любят приходить, когда остаёшься один. Но в этот раз не пришли. Не возникли. А если и возникли, то были благополучно подавлены.

В назначенное время Ада приехала за Ильёй в большом чёрном внедорожнике – несмотря на молодость, она великолепно с ним управлялась и часто шутила, что любит всё большое и машины – не исключение. Приехала, одетая в длинную юбку, элегантные полусапожки, подходящие лишь для городского выхода, свитер и неприметную куртку. Спортивный костюм, вязаная шапка, перчатки и кроссовки лежали в пакете. И точно такой же – по объёму – пакет Илья молча бросил на заднее сиденье. Из дома он вышел в джинсах, ботинках и удлинённой, наглухо застёгнутой куртке.

– Мы созванивались с Платоном, он скажет, что переночует у тебя.

– Хорошо, – кивнула Ада, уверенно вклиниваясь в поток машин. – А ты?

– Меня не так плотно пасут и не часто интересуются, где я зависаю.

– Понятно.

– Но если что – я был у тебя.

– Ага.

В отличие от Руслика Илья никогда не хвастался любовными победами, однако друзья знали, что успехом у девушек он пользовался.

– Как ты? – поинтересовалась Ада, не глядя на друга.