День чёрной собаки

– Крупный информационный повод, – повторил знаток маркетинга. – Больше их ничего не интересует.

– А жаль.

– Таков мир.

– Такие мы, – вздохнул сосед справа. – Я не имею в виду нас с вами, но люди, большинство людей, именно такие. Если бы мы относились к этим уродам так, как они заслуживают, – как к уродам, журналисты и блогеры не умоляли бы этих упырей об интервью.

– Тоже верно, – пробормотал первый.

А знаток маркетинга неожиданно спросил:

– Кстати, никого не парит, что по Москве летают уже две стаи летучих мышей, натасканных на человеческую кровь?

О том, что только три вида летучих мышей питаются кровью, знаток маркетинга, судя по всему, не догадывался, а знания свои подчерпнул из кино о вампирах.

Собеседники тщательно обдумали его слова, а затем сосед справа посмотрел на первого и негромко сказал:

– Примерно это я и имел в виду.

///

– Никаких других тем не осталось, – сказала Криденс Баю. – Любой разговор рано или поздно скатывается к обсуждению Кровососа. Кого он уже убил? Кого он ещё убьёт? Зачем он это делает? Как будто все сошли с ума. Он один у всех на уме. А ведь он – зло. Люди обсуждают зло.

Кот промолчал.

Они разговаривали на заднем дворе: девушка вышла покурить, а кот последовал за ней, показав, что в баре ему наскучило. Уселся рядом и принялся вылизывать себя, изредка поднимая голову и глядя на Кри.

– И знаешь, мне страшно, – продолжила девушка, разглядывая тлеющий кончик тонкой сигареты. – Я знаю, что меня Кровосос не зацепит, Лекс сказал, что он определил свои жертвы и других не будет, но мне страшно от происходящего. Страшно от того, что Кровосос убивает… пусть не меня, но кого-то… убивает просто так… хладнокровно… Мне делается страшно от тех людей, которые разочаруются, если Кровососа поймают. Этот мужик… ты слышал его, да? Этот мужик говорил серьёзно, представляешь?

Бай ответил взглядом, в котором отчётливо читалось: «Я видел и более странных людей», но девушка его не заметила. Она была слишком увлечена собственными мыслями.

– У меня в голове не укладывается, как можно так думать. Насколько циничным нужно быть, чтобы не понимать, что разочароваться можно только в одном – если Кровосос уйдёт от наказания. И жалеть только об одном – если Лекс не сможет предотвратить хоть одно убийство. – Криденс затушила сигарету. – Я знаю, Лекс много делает, старается… И за него я тоже боюсь. Я понятия не имею, кто такой Кровосос, но знаю, что он ничего не сделает Лексу. Лекс умный, хитрый и сильный. Он никогда не подставится. Я боюсь того, что Лекс сделает с Кровососом. – Девушка достала пачку сигарет, посмотрела на неё и нервным движением вернула в карман. – Я вижу, как Лекс меняется. Сразу было видно, что это дело его зацепило, что он воспринял его слишком близко, но сейчас, после второго трупа… Я вижу, что Лекс в ярости, и боюсь, что он не сумеет сдержаться. А он хороший, Бай, ты ведь знаешь. Лекс толстокожий, но не равнодушный, однако мне кажется, Кровососу удалось пробить его защитную броню. И невозможно предсказать, чем всё это закончится.

* * *

– Это страница Регины? – поинтересовался Колыванов, глядя на монитор через плечо Вербина.

– Ага, – подтвердил Феликс. – Узнал?

Колыванов попытался сделать вид, что не понял подначки напарника, а затем рассмеялся:

– Я ещё вчера её страницу изучил.

– По долгу службы?

– На что только не пойдёшь ради защиты граждан от криминала, – притворно вздохнул Гена. И тут же продолжил совсем другим тоном: – Симпатичная девушка и старше, чем выглядит, между прочим. Всего на семь лет меня младше.

– А тебе не всё равно, сколько ей лет? – насторожился Вербин.

Но Колыванов не заметил новых интонаций в голосе напарника и беззаботно продолжил:

– Я когда их с подругой увидел, решил, что они школьницы, и даже приготовился кавалеров прессовать на тему общения с малолетками. Хорошо, что ошибся.

– Для кого хорошо?

– Ну, в целом – хорошо, – опомнился Гена.

Он быстро вернулся за свой стол и принялся делать вид, что очень занят, намекая, что нужно или завершить разговор, или сменить тему. Но догадавшийся что к чему Феликс не собирался позволять напарнику соскочить так легко.

– Регина тебе понравилась?

– Ну и что? – пробубнил Колыванов. – Что в этом такого? Красивая девчонка, хорошо говорит, уверенная в себе, умеет себя подать… Что странного в том, что она мне понравилась? Прости, я…

«Ты, брат, влюбился, – закончил за напарника Феликс. – Ты посмотрел на неё – и не захотел отводить взгляд. И чем дольше смотришь – тем больше хочется на неё смотреть. Говорить о ней. А главное – говорить с ней. Хочется быть рядом. Хочется понять, что ей тоже интересно с тобой, что она ищет твои взгляды, «случайно» прикасается к тебе рукой, смеётся над твоими шутками… и чувствует всё то же самое, что ты чувствуешь к ней. И если получается, если вы действительно ищете друг друга каждое мгновение, – вы счастливы…»

– Ты только не наделай глупостей, – вслух произнёс Вербин.

– Каких? – дёрнулся Колыванов.

– Тех самых, – ответил Феликс. – Красивая? Да. Энергичная? Да. Но ты видел, как она себя вела?

– Свободолюбиво.