День «Д». 6 июня 1944 г.

Помогло и ужесточение дисциплины американцами. Полковник Чарлз Канхем командовал 116-м полком. Он был выпускником Уэст-Пойнта 1926 г. Рядовой Феликс Бранхем описывает его как «вспыльчивого старикана, при каждом случае извергающего огонь и молнии». Полковник отличался настолько свирепым нравом, что солдаты называли себя узниками «концентрационного лагеря Канхема». Если кто-нибудь опаздывал после уик-энда даже на несколько минут, он подвергался штрафу в 30 долларов и лишался права покидать казарму в течение 30 дней. Однажды Бранхем случайно подслушал разговор между Канхемом и командующим 29-й дивизией генерал-майором Чарлзом Герхардтом.

Герхардт сказал Канхему:

– Вы слишком жестки с вашими людьми.

– Черт побери, Чарлз, – прогремел в ответ Канхем. – Это мой полк, и мне им командовать!

– Знаешь ли, – продолжал Герхардт, – парни не против 30 долларов, но они просто ненавидят эти 30 дней.

Канхем немного поутих, но ненадолго.

Герхардт также окончил Уэст-Пойнт. Он был опытным кавалеристом и игроком в поло, любил одеваться броско и ярко, в поведении проявлял некоторую удаль. Теперь же генерал-майор строго придерживался инструкций, требовал от подчиненных всегда выходить на службу опрятными и чисто выбритыми, выговаривал им, если замечал на джипах пятна. Ему нравилось, когда солдаты демонстрировали свой энтузиазм. Для этого они, маршируя по дюнам, должны были скандировать боевой клич: «Двадцать девятая, вперед!» Когда ветеран Северной Африки и Сицилии из 1-й дивизии услышал их крики, он заорал им вслед:

– Вперед, двадцать девятая! А мы – за вами!

29-я дивизия прошла через всю Юго-Западную Англию. Солдаты ночевали в полях, спали в одиночных окопах. Они усвоили уроки, которые необходимо знать каждому пехотинцу: как любить землю, как использовать ее для сохранения жизни, как прожить в ней подряд четыре дня, не нанеся вреда своему физическому состоянию. Они научились находить складки в рельефе, которые не видны обычному человеку. Солдаты штурмовали городки, брали высоты, леса, стреляли из всех видов оружия: автоматов, пулеметов, гранатометов, артиллерийских орудий.

Рядовой Джон Слотер хорошо помнит эти нескончаемые тренировки: многократную погрузку и выгрузку десантных судов, выходы в море, учебные атаки, преодоление заграждений из колючей проволоки под реальным пулеметным огнем и среди реальных взрывов гранат и снарядов. «Нам показывали, как пользоваться взрывчаткой, – рассказывает он, – как ранцевыми зарядами и удлиненными зарядами «бангалор» пробивать ходы в колючей проволоке, как подрывать бетонированные бункеры. Мы штыками отыскивали зарытые в землю мины, учились оказывать первую помощь, находить мины-ловушки, вести бой в условиях газовой атаки. В общем, мы были готовы к вторжению».

«Мы прошли отличную школу, – считает и Феликс Бранхем. – Мы испытали все виды десантных судов – ДКТ, ДССПЛС, ДСП, ДССК, высаживались и с британских, и с американских кораблей, бросали самые разные типы ручных гранат, научились пользоваться оружием неприятеля. Назовите любую задачу – мы знали, как ее решить».

Немало часов они провели на стрельбище. Сержант Уэлдон Крацер из роты «С» 116-го полка вспоминает, как понаблюдать за стрельбами приехал Эйзенхауэр в сопровождении Монтгомери и других высших военных чинов. Через некоторое время он подозвал Крацера:

– Сержант, я видел, как вы выполняли свое упражнение. Должен вас поздравить. Я тоже был неплохим стрелком. Не возражаете, если я воспользуюсь вашей винтовкой?

– Сочту за честь, сэр, – ответил Крацер. Эйзенхауэр лег ничком, поправил ремень, прицелился и нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало.

– Винтовка на предохранителе, сэр, – сказал сержант.

– Я не виню вас за предосторожность, – промолвил, покраснев, Эйзенхауэр и отвел предохранитель. Он стрелял на расстоянии 600 м.

«Вообще-то неплохо, – комментирует Крацер. – Пули легли в основном на 4 и 5». Когда Эйзенхауэр все-таки промахнулся и в воздух взлетели «панталоны Мэгги»[25], он сказал:

– Так тебе и надо, старая дева.

После того как Эйзенхауэр выпустил всю обойму, Крацер предложил перезарядить винтовку. Верховный главнокомандующий отказался: спасибо, не надо:

– Вам нужно практиковаться больше, чем мне. На прощание Эйзенхауэр сказал Крацеру:

– Я поражен вашим мастерством. Наверняка вы научились делать поправку на ветер в Кентукки.

– Генерал Эйзенхауэр, – ответил сержант, – я из Виргинии.

– Черт меня возьми, – сказал генерал. – Я думаю, что мы все стреляли бы лучше, если бы делали поправку на ветер, как в Виргинии.

Эйзенхауэр много времени проводил в разъездах: проверял, следил за учениями. Он стремился к тому, чтобы как можно больше людей видели его, лично переговорил с сотнями солдат. За четыре месяца, с 1 февраля до 1 июня, генерал побывал в 26 дивизиях, на 24 аэродромах и на пяти военных кораблях, в госпиталях, мастерских, депо.