День «Д». 6 июня 1944 г.

Когда? Указание Моргана гласило: «В ближайшее время». Март уже прошел. В любом случае неизбежные весенние штормы на Кальвадосе исключали возможность развертывания наступательного плацдарма на побережье. 1 апреля — дата, предложенная Объединенным комитетом начальников штабов, не подходила также из-за неопределенности и непредсказуемости погоды в Ла-Манше. Кроме того, из-за таяния снегов Красная Армия не смогла бы начать действия, скоординированные с союзниками. Морган выбрал 1 мая. Когда Эйзенхауэр принял командование, он передвинул плановую дату наступления на 1 июня с тем, чтобы располагать большим количеством времени для производства десантных судов.

«Плановая дата» означает, что командование экспедиционными силами могло избрать любой удобный день для проведения операции после 1 июня. Но необходимо было учесть ряд объективных обстоятельств, прежде всего положение Луны и состояние прилива. Моряки хотели, чтобы преодоление Ла-Манша происходило в светлое время суток. Это, как они считали, обеспечило бы лучшее управление тысячами десантных судов, помогло бы избежать возможных столкновений и более эффективно использовать огневую поддержку. Генералам авиации свет нужен был для того, чтобы с наибольшим результатом нанести бомбовые удары до высадки первых эшелонов. Армейские командиры настаивали на том, чтобы переправиться через пролив ночью и выходить на берег ранним утром: тогда у пехоты будет целый день, чтобы закрепиться на захваченных позициях.

Роммель полагал, что союзнические войска для высадки используют самый высокий уровень прилива, который даст им наикратчайший путь к берегу. Но это лишь показывает его плохую осведомленность о возможностях амфибий. С самого начала командование экспедиционными силами решило использовать эффект нарастания приливной волны, чтобы десантные суда могли свободно высаживать людей на пляж и оставаться на плаву.

В ночь пересечения Ла-Манша нужно было, чтобы Луна светила хотя бы наполовину — помогала и десантному флоту, и парашютистам, готовым выброситься на территорию Франции за пять часов до назначенного часа «Ч».

Приливы при первых проблесках рассвета и при достаточном лунном освещении должны были произойти 5, 6, 7, а также 19 и 20 июня. Эйзенхауэр выбрал днем «Д» 5 июня.

Юго-восточное побережье Котантена и Кальвадос в Нижней Нормандии определены как направление главного удара. 5 июня — день начала наступления. Час «Ч» — рассвет.

Роммель даже не подозревал, что союзникам недоставало десантных судов. У него сложилось совершенно противоположное мнение. Двойные агенты постоянно снабжали его дезинформацией. Таким образом, фельдмаршал не имел точного представления о начале англо-американского вторжения. В апреле он еще думал, что наступление произойдет в первую или третью неделю мая. 6 мая Роммель писал своей жене Люси: «Я с полной уверенностью готов встретить предстоящее сражение — оно может состояться 15 мая, но не раньше конца апреля». 15 мая фельдмаршал сообщал Люси: «Уже середина мая. И ничего пока не происходит… Думаю, что противнику потребуется еще несколько недель». 1 июня Роммель посмотрел схемы движения Луны и приливов и сказал, что не предвидит благоприятных условий для вторжения до 20 июня (по его расчетам, они должны были сложиться в результате сочетания высокой приливной волны и рассвета). На следующий день он написал Люси: «До сих пор нет никаких признаков того, что наступление вот-вот начнется».

Гитлер находился не в лучшем положении. Он уверил себя в том, что никакого вторжения вообще не будет. 6 апреля фюрер заявил: «Я не могу избавиться от ощущения, что все это какое-то бесстыдное надувательство». И все же, рассуждая более трезво, он жаловался: «У нас нет реальных возможностей выяснить, что они задумали».

«Мы не можем допустить провала операции», — говорил Эйзенхауэр. Это стало принципом подготовки вторжения экспедиционных сил. Никакого планирования действий на случай другого развития ситуации не велось. Обычно в ходе Второй мировой войны армии, наступающие по широкому фронту, имели свободу маневра. Если первая атака не обеспечивала прорыв, то следовавшие за передовыми частями подразделения могли быть переброшены на фланга или отведены назад, чтобы повторить нападение в другое время и в другом месте. Операция «Оверлорд» преследовала лишь одну цель — «или все, или ничего». Гитлер и Роммель совершенно справедливо считали, что если вермахту удастся сбросить экспедиционные силы обратно в море, то они уже не смогут предпринять новое наступление в 1944 г.

Люди, которые планировали «Оверлорд», работали на износ. «Если описать, что я делал на прошлой неделе, — сообщал Эйзенхауэр Мейми в конце января, — то ты получишь отличное представление о том, что происходит с блохой, когда она попадает на раскаленную сковородку». В конце мая он писал: «Похоже, что я постоянно нахожусь на оголенных высоковольтных проводах».

5. Наращивание сил