День Дьявола

Между тем, человечек наш совершенно менял свой вид. Он раздувался. Он все меньше был похож на человека – скорее, на гигантскую бледную гусеницу, увенчанную подобием человеческой головы. Кожа лопалась на нем, и слезала большими клочьями, и куски ее падали на землю, сворачиваясь в трубки. Образина эта была уже метра три длиной, корчилась, извивалась, и сбрасывала с себя шкуру слой за слоем. Мне очень хотелось вонзить нож ей в сердце – но куда теперь я мог его воткнуть? Все это было сплошной задницей. Мне оставалось только ждать. А Демид все произносил и произносил свои бессмысленные слова. Как только он мог такое запомнить? Или он придумывал все это на ходу?

Ручки и ножки, и голова, оставшиеся от прежнего человечка, сперва болтались по бокам монстра, как бесполезные отростки, а потом окончательно втянулись в разбухшую аморфную массу. А теперь две новых могучих ноги росли из нижнего конца огромной десятиметровой твари. И сразу четыре руки. Из той уродливой шишки, которая, наверно, означала голову, высунулись два длинных улиточьих рога. Мутная слизь текла с них и падала каплями на землю.

Метаморфозы происходили и с аттракционом El Diablo. Он сворачивался. Сжимался со страшным треском деформирующихся рельсов. Подпорки его переступали, как ноги огромных голенастых птиц, подтаскивали петли рельсов все ближе к центру аттракциона, подламывались временами, но пока еще не обрушивали железную дорогу на землю. А поезд не прекращал своего движения! Наоборот, он несся все быстрее, умудряясь каким-то образом не слетать с виражей, становящихся все запутаннее и круче. Эль Дьябло сжимался в компактный клубок, и мы находились в самом центре его.

– …You, bloody dogshit, dirty stupid asshole, fuck away to your goddamned hell for Heaven sake… – провозглашал Демид. Ван Вэй монотонно пел мантру и раскачивался взад-вперед.

Огромная пятиконечная звезда горела над платформой. Демон корчился внутри нее, дергал руками и ногами, как невероятных размеров младенец, только что появившийся на свет. Острые рога его затвердели, торчали вверх и в стороны – каждый длиной в две моих руки. Сам демон не был уже похож на личинку, он обрел форму. Теперь он выглядел, как дьявол. Самый настоящий дьявол, словно сошедший с картины средневекового художника. У него были две мощные ноги, увенчанные острыми козлиными копытами, две пары когтистых рук, и длинный хвост, заканчивающийся змеиной головой. Демон был покрыт длинной красной шерстью, свалявшейся клочьями. Он лежал на спине, и моргал толстыми роговыми веками, и смотрел в небо. Хобот облачного смерча спустился уже низко, он бешено вращался и втягивал в себя пыль и мелкие камешки, как пылесос. Дьявол протянул трехметровую лапу вверх, схватил этот хобот и подтянул его к себе. Открыл пасть, ощерившуюся длинными желтыми клыками, и присосался к небесному шлангу. Облака на небе закрутились быстрее, проваливаясь в воронку смерча. Младенец-демон с хлюпаньем втягивал в себя кровь облаков, он насыщался и брюхо его раздувалось, становясь похожим на шар.

Все это жутко не нравилось мне. Демон завершал свое возрождение к жизни, а Демид и не думал заканчивать выкрикивать свою безумную тарабарщину. Я начал уже сомневаться, что от нее есть хоть какой-нибудь толк. Пентаграмма наша дрожала и колебалась в воздухе. Все труднее было удерживать ее – казалось, что лучи, связывающие наши кольца, сделаны из раскаленных металлических прутьев. Они вибрировали, и дрожь их сотрясала наши тела, как приступ лихорадки. Правая рука моя онемела, я уже не чувствовал ее. Зубы мои клацали, пот заливал лоб, но я не мог поднять руку, чтобы вытереть его. Я стоял из последних сил.

Пора было заканчивать с этим. Время наше завершалось. Начиналось время демона.

Дьявол отбросил вдруг в сторону свой небесный шланг и громко рыгнул, обдав нас облаком горячего смрадного пара. Он уперся одной из рук в землю и легко вскочил на свои козлиные ноги. Он был теперь высотой с трехэтажный дом. Он дышал с присвистом. Жуткая звериная вонь заполнила все пространство.

– Все, хватит, – прорычал он. В реве его был слышен бешеный свист ледяного ветра, и грохот сталкивающихся скал, и низкий рокот надвигающегося землетрясения. – Я вырос бы больше, но ваша проклятая ловушка мешает мне. Это не важно. Не важно… Вы слишком глупы, чтобы причинить мне вред. Время человеков кончается. Люди больше не обладают силой!

Хвост его вытянулся в сторону Демида. Сплюснутая змеиная голова, размером с телячью, качалась на конце хвоста, высовывала раздвоенный язык и капли яда стекали с ее длинных клыков.

– Бесссмертный… – прошипела она. – Зря ты пришшшел сюда, кимвер… Ты попался, кимвер. Ты умреш-шь первым…

Что-то изменилось в голосе Демида. Появилась в нем некая торжественность, и скрытая ярость, и даже нетерпение. Он выкрикнул последние слова заклинания, и все замолкло. Только огромная треугольная голова качалась перед его лицом, и готовилась к змеиному броску.