День Дьявола

Она сочувственно улыбнулась Анжеле. Отец положил кубик сдобы на тарелку. Кулич был совсем простой, чуть подгоревший. От него сильно пахло яйцами. Отец отщипнул кусочек и передал тарелку Анжеле, которая сделала то же самое и повернулась к Грейс. Девочка положила медальон и отломила уголок, подставив снизу ладонь, чтобы поймать крошки. Хватило всем, включая Кэт, последовавшую примеру остальных. Она взяла себе кусочек и растерянно посмотрела по сторонам.

– Не хочешь что-нибудь сказать, Том? – обратился к нему Билл, забрав с тарелки последний кусок кулича. Крошки он тщательно собрал в ладони.

– Да что тут особенно говорить? – сказал Отец.

Лорел дотронулась до его руки, и все в полном молчании принялись за кулич.

Я кивнул Кэт, и она положила в рот свой кусок. Я заметил, как щурились у нее глаза – она старалась прожевать его максимально вежливо. Я уже предупредил ее, что он будет сухой. По-другому никогда не бывало. Смысл был не в том, чтобы получить удовольствие от кекса как такового. Это была ритуальная сладость.

Старик однажды рассказывал о своем детском воспоминании, когда в Эндландс кто-то умер и близкие покойного покрыли мула от кончика хвоста до губ влажным торфом и пустили его бродить по Долине, чтобы все люди узнали о том, что кого-то посетила смерть. Когда мула увидели, его вымыли в реке и отправили тем, кому он принадлежал. А вместе с ним послали хлеб, мясо и кулич. В те дни, говорил Старик, труп не считался чем-то нечистым или страшным, и прежде чем отправить усопших близких к гробовщику, их оставляли в гостиной, чтобы все могли дотронуться до них и поцеловать.

Фу, высказывается Адам. Но посмотри на это по-другому, говорю я ему. Смерть теперь полностью завладеет временем умершего, и самое меньшее, что мы можем для него сделать, – это дать ему побыть с семьей немного дольше.

У изголовья и в ногах ставили траурные свечи, толстые, как порей, пол посыпали солью и розмарином. А на сердце клали кулич, и живые должны были каждый съесть часть. Ни единой крошки не должно быть оставлено – ни под пуговицами рубашки, ни между пальцами сложенных рук. Такова привилегия усопшего – уйти налегке, когда все его грехи съедены. И их бремя теперь возложено на живых.

Все потянулись через стол к Отцу, а он улыбался и благодарил их. Разговор возобновился.

– А что ж, это хорошо, что завтра у нас будет еще один голос, – обратилась Лорел к Кэт. – Ты ведь дочурка священника, знаешь псалмы, правда?

Кэт хотела ответить ей, но, глотая сухую сдобу, подавилась.

Лорел потерла ей спину, потом постучала посильнее, и Кэт, отодвинув стул назад, выкашляла мучную кашицу себе в ладонь.

– Извините, – сказала она, – извините ради бога.

– Возьми. – Анжела протянула ей салфетку.

Лиз налила из кувшина стакан воды и протянула его Кэт.

– Спасибо, – поблагодарила Кэт. – Не понимаю, как это случилось.

Лорел улыбнулась и снова потерла ей спину.

– Ничего страшного, милая, – успокоила она Кэт. – Не волнуйся. Тебя тошнит?

– Кажется, – сказала Кэт.

– Съела что-нибудь не то в поезде? – предположил Билл.

– Наверно, тебе надо просто поболыпеесть, – сказала Анжела.

– Да не в этом дело, – раздался голосок Грейс.

Все разом повернулись к ней. Она щелкала медальоном, то открывая, то закрывая его, и за целый час впервые открыла рот.

– А в чем же? – задала вопрос Лиз.

– Она ждет ребенка, – объявила Грейс.

&

– Как она узнала? – сказала Кэт, когда все ушли и Отец снова отправился проведать барана. – Помнится, ты говорил, что никому ничего не рассказывал.

– Я и не рассказывал, – ответил я.

– Ну, наверно, все-таки кому-то сказал, – возразила Кэт.

– Возможно, Грейс просто догадалась, – сказал я, – потому что тебя тошнило.

– Меня не тошнило, – сказала Кэт. – Я просто не хотела показаться невежливой. Он был такой сухой, этот кулич, что я не в состоянии была проглотить его. И, по-моему, не очень-то похоже, что она может о чем-то таком догадаться.

– Я ничего ей не говорил, – повторил я в ответ на пристальный взгляд Кэт. – Да и вообще, какая разница? Они все радовались за нас.

– Было бы, тем не менее, приятно, если бы мы сами сказали им об этом, – ответила Кэт.

– Уверен, Грейс не хотела расстраивать тебя.

– Это понятно, – сказала Кэт. – Я просто не могу объяснить себе, как она узнала.

– Ты же говорила, что хочешь иметь ребенка, – предположил я. – Она озвучила твою мечту и попала в точку.

– Нет, она знала, – настаивала Кэт.

– Вроде бы вы, женщины, все обладаете интуицией, – сказал я.

Кэт одарила меня саркастическим взглядом и допила чай.

– Не сказать, чтобы она была так уж взволнована, – сказала Кэт. – Просто невероятно, как она изменилась со времени нашей свадьбы.

– Думаю, тебе в тот раз просто повезло.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что она может быть вполне себе вредной.

– Вряд ли она всегда ходит с молотком и колотит все подряд, Джон.

– Нет, конечно, – сказал я, – просто Лиз здорово мучается с ней.

– Не удивляюсь, – ответила Кэт.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, посмотри, как она живет, – сказала Кэт. – Ведь ее жизнь не назовешь безмятежной, правда?