День другой – кошмар все тот же

– Мы уже часа два тут катаемся и все найти не можем этот долбаный дом. Может, вы знаете Петра Михайловича Терентьева? У него такой большой особняк, со львами у ворот. Говорят, его тут все местные знают.

– Я не местная, – сказала Катя. Голос ее дрожал, как и все тело.

– А, – сказал парень, и улыбка его погасла. – Ну ладно.

Катя как могла быстро обогнула машину сзади и перебежала дорогу.

– Кот, лови ее, она сейчас смотается! – крикнул кто-то.

– Никуда не денется, – раздался другой голос, спокойный, даже довольный. – Вонючая старушенция, да ты глянь, какая она тихоходка!

Катя добежала до проулка. Слева был особняк, похожий на каюту лайнера: высокий, белый, обитый чем-то типа пластика, настолько яркий, что в глазах рябило. Справа возвышался дом, построенный из серого камня, хотя наверняка это был декор. Дом напоминал замок: огромные арочные окна, высокие башни, герб на воротах с орлом и львом.

Катя бежала в переулке между высокими изгородями. Сзади доносился звук мотора. Черная машина преследовала ее.

Катя выскочила на другую дорогу, параллельную той, где она только что шла. Напротив был лес, а между дорогой и лесом глубокий ров, на дне его бежал ручей. Катя выдохлась. Она чувствовала, что еще секунда, и она просто грохнется в обморок.

Машина остановилась в нескольких метрах позади. Хлопнула дверь.

– Бабуля, куда торопишься?

Этот голос, притворно успокаивающий, пугал. Только совершенно хладнокровный и безумный человек мог так приторно-ласково разговаривать с женщиной, которую преследовал.

У Кати закружилась голова. Она медленно опустилась на колени. Лыжная палка и дневник упали на дорогу.

Катя обернулась. К ней приближался тот мужчина, который грыз зубочистку, одетый в старые дырявые джинсы, черную рубашку и черные ботинки. Он что-то держал в руке, похоже на пистолет.

– Отстаньте от меня, – простонала Катя.

Мужчина потянулся к дневнику. Катя схватила тетрадь и притянула к груди.

– Нет, не трогайте.

Мужчина вдруг переменился в лице. На нем отразилась жестокость безумного хищника, убивающего не ради еды, а ради забавы.

– Отдай, старая дура, – сказал он и выдернул дневник из рук. – Вставай, сука вонючая!

Он дернул ее за руку, и Катя завизжала от боли. Она обмочилась и заплакала.

– Вставай, сука! Ты посмотри на себя, старая манда!

И тут задние ворота дома, который был похож на замок, отворились. Оттуда вышли трое мальчишек и девушка: все ровесники, чуть старше Кати. Один мальчик держал в руках бейсбольную биту. Девушка подняла черный прямоугольник и направила его на бандита. Тот закрыл лицо рукой и отвернулся.

– Ого, да у нас тут трэш-стрим внезапно, нападение на пожилого человека, – громко сказала девушка. – Какой зашквар! Полиции очень понравится это видео.

– Марк, вызывай полицию, – сказал самый высокий мальчик с темными волосами другому мальчику.

Мужчина в черном выругался и побежал к машине. Мотор взревел, и седан умчался в переулок. Вскоре звук мотора затих. Дневник уехал вместе с ними.

Катя рыдала. Она легла на горячий асфальт. Подростки бросились к ней.

– Алло, полиция, тут на бабушку напали какие-то фрики, – донесся до Кати голос девушки, Ники, если верить ее друзьям. – Да, да, она лежит почти без сознания… Они свалили… Сейчас скину геометку…

Катя тяжело дышала. Все тело горело огнем.

– Бабушка, сейчас приедет полиция, – сказал кто-то из мальчишек.

– Я не бабушка-а-а-а-а, – простонала Катя сквозь слезы.

– Как бы она не рипнулась тут, – сказал другой мальчишеский голос.

– Кто эти люди? Что они хотели? – спросил третий голос.

– Да это уроды, которые держат бабушек в заложниках и пытают их, пока бабушки не перепишут завещание. И только потом их мочат.

– Замолчи, – сказала Ника. – Зачем ты сейчас такие вещи говоришь?

– А что такого? – возмутился мальчик. – У меня и пруфы есть, вон у Леньки из…

– Марк, помолчи, плиз, – сказала Ника, потом наклонилась к Кате: – Вам больно?

Кто-то убрал волосы с лица. Катя открыла глаза.

– Больно, – сказала Катя. – Мне очень больно.

– Так, парни, – скомандовала Ника, – Срочно надо положить ее в тень. Ваня, затащим ее в твой двор и положим на матрас. У тебя же был зонт, которым можно закрыть ее от солнца?

– Да, он у бассейна стоит, – ответил высокий мальчик с темными волосами.

– Тащи зонт к матрасу. А нет, лучше матрас в тень зонта. Марк, да хватит уже стримить! У нас тут вообще-то не прикол.

– Мне рейтинг нужен.

– Марк, давай сначала женщине поможем, хватит уже, не агри Нику, а то она тебя порвет.

– Ладно, ладно, все, убрал.

– Ну-ка, мальчики, взяли…

Катю подняли несколько рук и понесли. Мелькнула изгородь, ярко-зеленый газон. Катя закрыла глаза, они будто опухли, и она не могла долго их держать открытыми. Голова болела ужасно. Внезапно стало не так жарко. Ее положили на что-то мягкое. Вокруг суетились ребята, что-то обсуждали и почему-то постоянно ее называли бабушкой.

– Я не бабушка-а-а-а, – прохрипела Катя.

– Что вы говорите? – спросила Ника.

Катя пыталась снова сказать, что она не бабушка, но во рту было так сухо, что она смогла только выдавить:

– Пить…

– Сейчас, Ваня, принеси воды, давай скорее, – скомандовала Ника.