День гнева

— Разумное решение, — кивнул Дронго, — кроме того, у меня личный интерес.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Они ранили Лену, а я очень хорошо отношусь к этой женщине. Согласитесь, не совсем приятно, когда стреляют в вашего друга. По законам чести полагается вызвать обидчика на дуэль. Как вы считаете, согласится Ротецкий принять мой вызов?

— Судя по тому, как вы стреляете, — Корниенко показал на убитого, — вряд ли у него будет шанс.

— Вот и я так думаю. Значит, откажет. Тогда на дуэль вызовете его вы, правда, на другую дуэль.

— Согласен, — улыбнулся наконец Корниенко, — давайте номер телефона.

Дронго продиктовал.

Корниенко быстро связался по мобильному с управлением и попросил найти адрес. Через несколько минут им сообщили адрес Ротецкого и некоторые факты его биографии.

— Бывший майор МВД, — пробормотал Корниенко, — вот откуда списанные номера.

— Вы делаете успехи, полковник, — добродушно заметил Дронго.

Из здания Центра вышла группа людей. Зайдман провожал Полетаева. Оба улыбались, даже не подозревая, что здесь произошло.

— Как Лена? — спросил Руднев, подходя к Дронго и Корниенко.

— Увезли в больницу, — ответил Корниенко.

Руднев сжал кулаки.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил у Дронго.

— Допросите особу, которую я ранил. Она расскажет подробности неудавшегося покушения в Лондоне. Возможно, здесь они планировали нечто похожее. Нужно проверить четвертый этаж.

— Я сам все проверю, — пообещал Руднев.

— Не спускайте глаз с Полетаева. Боюсь, это не последнее покушение.

— Почему вы так думаете?

— Это были конкуренты Слепнева, сам полковник пока не проявлялся. Предполагаю, что он появится в финале как главное действующее лицо. Ваш Слепнев, видимо, обожает дешевые трагические эффекты, но не учитывает одной весьма характерной особенности трагедии.

— Какой именно? — спросил Руднев.

— Именно в финале и погибает главный герой. Значит, наша задача — не разочаровать зрителей. Как вы считаете?

— До свидания! — Руднев переглянулся с Корниенко. Они не могли понять, как работает этот непонятный эксперт, как мыслит. Но оба осознали, что с ним лучше не спорить. Этот человек за три дня сделал больше, чем они все, вместе взятые. Идя к машине, Руднев не переставал удивляться и недоумевать.

— Поехали, — показал на вторую машину Корниенко, — у нас мало времени.

День третий. Москва 17 часов 11 минут

Они подъехали к дому на трех машинах. Корниенко вызвал группу спецназа, к большому неудовольствию Дронго, считавшего, что все нужно сделать без шума. Но, напуганный вчерашними событиями, Корниенко не хотел рисковать. После получасового опроса соседей выяснилось, что в квартире вместе с Ротецким проживают его жена и двое детей. Вряд ли он стал бы укрывать у себя террористов.

— Надо торопиться, — сказал Дронго, — Слепнев может нанести удар вечером, когда Полетаев поедет домой.

— Он не будет ночевать дома, — сказал Корниенко.

— Тогда Слепнев перехватит их по дороге. Или узнает, где будет находиться Полетаев. Не забывайте, он «ликвидатор» и умеет работать достаточно эффективно.

— Что вы предлагаете?

— Рискнуть. Ротецкий — бывший майор милиции. Он понимает, что такое проигрыш. Его уберут немедленно, как только узнают о провале. Думаю, надо рискнуть и подняться к нему вдвоем, без спецназа. Тем более что там дети.

— Не совсем дети. Один студент, другой заканчивает школу.

— Тем более. Все понимают. Полагаю, надо подняться вдвоем. Решайте, полковник.

Корниенко молчал, соображая, как поступить.

— Оружие брать? — наконец спросил он.

— Вряд ли оно понадобится, но на всякий случай возьмите.

Корниенко оглянулся на командира группы спецназа, приказал:

— Ждите нас здесь, без команды в дом не входить. Если через полчаса не выйдем, начинайте штурм.

— Понял, — ответил офицер, — буду ждать вашего сигнала.

Вдвоем они поднялись на третий этаж. Дронго взглянул на Корниенко и позвонил в дверь. Почти сразу же дверь открыл молодой человек. Он даже не посмотрел в «глазок», не спросил «кто там?», как это обычно бывает. Высокий, такого же роста, как Дронго, спортивного вида, открытое лицо светилось улыбкой.

— Вам кого? — спросил юноша.

— Родиона Александровича Ротецкого, — ответил Дронго.

— Отец, к тебе пришли! — крикнул молодой человек. Появился Ротецкий, что-то жуя на ходу, в домашних финках, измятой светлой рубашке. Увидев незнакомцев, он замер, сразу сообразив, кто это мог быть.

— Здравствуйте, Родион Александрович, — поздоровался Дронго, — мы к вам.

— Кто вы такие? — упавшим голосом спросил хозяин. Сын с недоумением смотрел на него.

— Пришли передать привет от ваших друзей из Центра. Они там отличились, — ответил Дронго. Корниенко не вмешивался в разговор. Ротецкий схватился за сердце, прислонился к стене.

— Тебе плохо? — бросился к нему сын.

— Нет. — Отец выпрямился. — Иди к себе.

— Может, тебе помочь…

— Иди в комнату, — приказал отец, и сын, оглянувшись на незваных гостей, ушел.

— Давайте выйдем, — предложил Ротецкий, — я не хочу разговаривать дома.

Они вышли, и Ротецкий плотно закрыл дверь, словно хотел отгородить семью от того, что должно было с ним произойти.