День гнева

На четвертом этаже никого не было. Достав пистолет, она положила его в висевшую на плече сумку и рывком открыла дверь в подсобное помещение. Здесь все было тихо и спокойно. В коридоре ярко светились люминесцентные лампы, кабинеты и комнаты были закрыты.

— Первый, пока ничего подозрительного, — доложила она, двигаясь дальше.

— Наша экономика сейчас находится на стадии реорганизации, и предполагаемые структурные изменения помогут нам еще более динамично двигаться вперед, — сказал Зайдман, довольный тем, что не пользуется шпаргалкой. Переводчик шагнул к микрофону, собираясь перевести последнюю фразу.

Вдруг Суслова увидела, что навстречу им идут два парня. Невольно коснулась сумочки, кивнула Дронго и замедлила шаг. Когда парни приблизились, Елена увидела на лацканах их пиджаков карточки с красной полосой.

— Добрый день, — поздоровалась Елена, поравнявшись с ними, — я из ФСБ. Вы не видели здесь нашего сотрудника?

— Нет, — сказал один из парней, коротко стриженный брюнет, даже не ответив на приветствие, лишь покосившись на их карточки, — мы никого не видели.

— Может, он в другом крыле коридора, — заметил второй, рыжий, с вьющимися волосами, — посмотрите в другом крыле. Надо обойти весь коридор. Видимо, он решил пройти в другую сторону.

— Вы не заметили ничего подозрительного? — спросила она.

— Нет, — ответил второй, — а вы?

— Пока нет, — улыбнулась Суслова, — до свидания.

— Первый, я — Пятый, — доложила она, — пока все в порядке. На четвертом этаже сотрудники службы безопасности Центра. Шестого не нашли.

— Он по-прежнему не отвечает. Пройдите по этажу, — попросил Руднев.

— С удовольствием предоставляю слово нашему общему другу, человеку, который знает о нашей работе не понаслышке, министру финансов страны Артему Сергеевичу Полетаеву, — прочувствованно объявил Зайдман и, дождавшись, пока переводчик переведет, кивнул Полетаеву.

— Ты представляешь меня прямо как президента, — пошутил Полетаев, проходя к микрофону.

— Может, ты им и станешь, — улыбнулся Зайдман, отойдя на шаг.

— Дамы и господа! — начал Полетаев, обведя взглядом собравшихся. — Мне особенно приятно, что открытие подобной конференции проходит именно в те дни, когда…

Суслова шла дальше, проверяя ручки дверей. По согласованию со службой безопасности все посетители и сотрудники должны были находиться внизу во время открытия конференции.

— Посмотри, — вдруг сказал Дронго, — на полу след.

— Какой след? Это складки на ковролите.

— Нет, не складки, — он наклонился, внимательно рассматривая ковролит.

— Кто-то сильно ударил ногой именно в это место. Даже не ударил, старался зацепиться ногой, когда падал или когда его тащили в эту комнату.

— С чего ты взял? — спросила она, тоже наклонившись.

— Посмотри, стерта целая полоса. Потом кто-то хотел привести ковролит в порядок, но, видимо, не успел. Присмотрись повнимательней. Отойди чуть в сторону, так заметнее.

Она постучала в дверь. Послышался шум, крики, выстрелы. И громкие аплодисменты. Елена взглянула на Дронго.

— Это телевизор, — улыбнулся он.

Суслова постучала еще раз, сильнее. Кто-то подошел к двери. Лена открыла сумочку, готовая выхватить оружие. Тут дверь медленно открылась. На пороге стояла молодая женщина в голубом халате, со шваброй в руках.

— Извините, — сказала Суслова, взглянув на карточку, прикрепленную к халату женщины. Синяя полоса свидетельствовала о том, что это служащая Центра. Но Лена все-таки спросила: — Почему вы находитесь на этаже? Мы же просили всех сотрудников спуститься вниз.

— Да, — улыбнулась женщина, — но мне велели убрать здесь до прихода сантехника. Видите, кран течет.

Дронго смотрел на женщину. Она показалась ему знакомой, где он мог ее видеть?

— Можно войти? — спросила Суслова.

— Конечно, — улыбнулась женщина, пропуская их внутрь.

Обычный номер, какие бывают в отелях такого класса. Хотя в девяностых номера превратились в офисы приезжающих сюда банкиров и бизнесменов, они сохранили свой прежний вид — и убранство, и вся обстановка были как в отеле среднего класса. В комнате был идеальный порядок. Работал телевизор. Суслова вошла в ванную, здесь действительно все залило водой. Она попробовала повернуть кран, он плохо поддавался.

— Наверно, сорвана резьба, — сказала Елена, — все ясно. Уберите и спускайтесь вниз. В комнатах нельзя оставаться.

Дронго между тем не сводил глаз с женщины. Где-то он уже видел эти глубоко посаженные глаза.

— Все в порядке, пошли, — обратилась к нему Суслова.

Уборщица улыбнулась и поправила волосы.

— Я быстро управлюсь, — сказала она, когда Лена и Дронго вышли в коридор. Она уже хотела закрыть дверь, но в эту самую секунду Дронго вспомнил, где видел эти глаза. Тогда на женщине было совсем другое платье и другой парик. Но глаза он запомнил. Дронго быстро поставил ногу, не давая ей закрыть дверь.

— Извините, — он улыбался, — извините меня, не скажете ли, что случилось с ковролитом напротив дверей этого номера. Посмотрите, там некоторый беспорядок. — Женщина тоже улыбнулась и вышла взглянуть на ковролит.

— Это я шваброй задела, — сказала она, глядя на Дронго. Но он уже перестал улыбаться.