День гнева

Артур, усталый до полусмерти и оплакивавший потери, которые подсчитывали в этот самый момент, тяжело оперся на копье: король пребывал в растерянности и, что было до сих пор ему незнакомо, колебался. То, что под «новым королем Британии» подразумевают Мордреда, вполне очевидно. Но даже если Мордред и считал его, Артура, мертвым, он едва ли выступил бы бок о бок с саксами, чтобы перехватить британские военные суда, которые — это же ясно, как белый день — возвращаются домой с измотанными в боях Артуровыми полками, разве что… Разве что Константин был прав, и Мордред столь жаждет королевства, что готов пойти на предательство.

Послышались чьи-то шаги. Кто-то шел, оскальзываясь на скрежещущей гальке. Когда Артур повернулся, почти ожидая услышать у себя за плечом гневный голос с оркнейским выговором, с торжеством заявляющий, что эта стычка, дескать, бесспорное доказательство предательства, приблизился к нему паж.

— Мой господин, государь! Принц Гавейн ранен. Его корабль потерпел крушенье, причаливая к берегу, и принц был ранен, еще не успев выйти на сушу. Лекари полагают, он умирает.

— Отведи меня к нему, — произнес король глухо.

Гавейна перенесли на берег на носилках, которыми послужили доски, вырванные из обшивки потерпевшего крушение судна. Остов его с осклабившейся щепами пробоиной лежал, накренившись, на гальке у самой кромки прибоя. Берег вокруг был усеян людьми, мертвые лежали здесь вперемежку с умирающими, и тела их походили на груды мокрого тряпья.

Гавейн был в сознании, но Артуру хватило и взгляда, чтобы понять, что полученная им рана смертельна. По лицу последнего из сыновей Лота разлилась восковая бледность, и прерывистое дыханье со свистом вырывалось из его груди.

— Гавейн? Племянник? — Артур склонился над ним. Бледные губы раздвинулись. Немного спустя Гавейн прошептал:

— Удача отвернулась от меня. И это в самом начале войны.

Войны, которой он так желал, войны, ради которой он почитай что трудился. Король отринул эту мысль и склонился ниже, чтобы смочить умирающему губы вином из походной фляги.

Бледные губы шевельнулись вновь.

— В чем дело? Я не расслышал.

— Бедуир, — произнес Гавейн.

— Да, — с удивленьем ответил король. — Бедуир вполне здоров. Говорят, он быстро поправляется.

— Бедуир…

— Гавейн, я знаю, что тебе есть за что ненавидеть Бедуира, но если ты просишь меня передать ему слова иные, чем слова прощения и дружбы, умираешь ты или нет, ты просишь впустую.

— Не то. Верни Бедуира. Нужен здесь. Поможет тебе убить… предателя… Мордреда…

На это Артур ничего не ответил. Но через несколько мгновений понял, что нет нужды отвечать.

Как жил, так и умер — подстрекая к вражде и убийству — четвертый из сыновей Моргаузы. И остался лишь один. Мордред, его плоть и кровь.

Мордред — предатель?

8

Мордред уже вернулся в Камелот, когда его настигли вести о сраженьях на южном побережье. Никаких подробностей. Помня о своих обязательствах перед Сердиком, он собрал полки, какие имелись, и поспешил на юг, нагнав армию западных саксов как раз в тот момент, когда прибыл задыхавшийся второй гонец с более полной, но еще более странной версией произошедшего.

Его история была такова: грузовые корабли короля Артура были замечены жителями Саксонского берега, они появились вскоре после того, как долгие корабли саксов, не дотянув до гавани в устье Итчена, высадили свой груз поселенцев на мелководье в заливе, защищенном с моря Тюленьим островом. Затем сперва налетела буря, потом встал туман, которые и скрыли британский флот. Новоприбывшие саксы, обеспокоенные и не знавшие, чего ожидать от вынырнувших из тумана кораблей, поспешили увести своих женщин и детей подальше от берега и собрались готовой к защите толпой в пределах видимости маяка. Прибрежные жители, которые вышли встретить новоприбывших, быстро их успокоили. Они теперь в безопасности. Корабли Верховного короля, вне зависимости от того, находится ли на борту одного из них Верховный король, не станут заходить в гавани Берега, которые, согласно договору, уже много лет как переданы саксам.

Но не успели отзвучать эти заверенья, как с маяка задыхаясь, прибежал гонец. Повернув под прикрытием шквального дождя, корабли пошли к берегу и прямо сейчас высаживают вооруженных людей на пляжи совсем недалеко к западу от сторожевой башни. Все выглядело так, будто предупрежденный о новой волне саксонских переселенцев Артур надеялся остановить их на море, но, потерпев неудачу, послал свои войска на берег перебить их или захватить в плен. Тех, кто выражал сомнения в рассказе гонца — это были саксы, много лет живущие в этих краях, и среди них сам Синрик, — новоприбывшие отказывались слушать. Слишком велик был риск. Если бритты настроены решительно и если дать им время выгрузить на землю лошадей… слава Артуровой конницы всем известна…