День гнева

Осмотр прервался ярким плевком плазмы, который пронёсся перед шлемом Аурона, едва не спалив ему глаза. Мужчина отрывается и направляет взор в сторону выстрела и видит вражескую пехоту в мерцающих плащах, что растворяются в пространстве, являя боле-менее чётко лишь белые длинные винтовки, откуда с рёвом вырывается голубой жгучий сгусток, вновь пролетающий мимо.

— Будь вы прокляты, Киберарии! — в слепой злобе рычит Аурон и его голос динамиком усиливается троекратно и парень из-за пазухи срывает пистолет, выполненный в стиле обреза, только с одним стволом, и делает громоподобный залп.

Странный патрон детонировал, и пуля со страшной силой и безумной скоростью вырвалась из дула, устремившись к врагу, от которой нет спасения. Попав в грудь Киберарию, она пробила все слои брони и прошила ему грудь в области сердца, разорвав ему бюст и отбросив на метр назад, обагрив незапятнанные участки площади. Секунда и раздаётся ещё один выстрел, прикончивший ещё одного Киберария, прострелив ему голову насквозь.

Всё же Аурон понимает, что не может тут стоять как в тире, поэтому срывается с места и бежит прочь, пробиваясь к своим. Перед ним открывается изумительный вид площади — на стекло-плитке выросли причудливые узоры из мраморных клумб и статуй, с сине-ядовитым свечением изнутри. К тому же площадь имеет устроение, как у зикурата — три ступени, что возвышаются друг над дружкой на целый метр, соединяясь лестницами и только с самого последнего яруса можно войти в главный шпиль через главный вход. И каждый ярус простёрся на долгие двести метров, утыканные орудиями и усеянные отродьем Информократии.

Выстрелы разрывают пространство — каждое попадание пули со стекольным хрустом сказывается на стекло-плитке или откалывает от статуй куски или же плазма, горячая, как огонь ада, плавит материалы. Аурон поднимается вверх, пробиваясь через сопротивление вражеских солдат — он отстреливается из пистолета и машет клинком, снимая головы врагов. Но нет того, кто бы ему помог, лишь воля и храбрость, а так же опыт. На поле боя полно врагов, чтобы не дать пробиться ему к своим, но едва ли механические дроны и полиция остановят Крестоносца.

Смотря через глаза шлема он видит перед собой лишь извращённые механизмы или осквернивших себя союзом с металлом и неестественной механикой людей, которые пытаются его остановить. Вот за преградой прячется отряд дронов из пяти бойцов — худые тела и тонкие конечности, но их тела крепки, как броня лёгкого БТРа. Аурон сиганул к ним и первым ударом плеча опрокинул робота, отшвырнув его и расшибив затылок об стекло-плитку и ударом стопы, размозжив ему голову. Остальные стали обстреливать исполина, купая его в шквале из горячего свинца, но ему всё равно, воин в полном молчании продолжает жуткий путь войны. С поворота он разит мечом дрона и разрубает того ниже пояса, переходя в атаку и рубящим взмахом плашмя сносит часть груди дрону, и искры электроники обливают землю обильным дождём ярких капель. Выстрелом из странного пистолета он разорвал вытянутую голову ещё одному механизму и ударом стального кулака сокрушил ещё одного.

Пять вражеских солдат уничтожены, пять дронов изрубленные и разбитые лежат под ногами Аурона и он чувствует, что свершил нечто славное, как слуга Божий он уничтожил то, чем осквернялся человек на протяжении всего Великого Кризиса, утопая в «машинном грехе», как говорит об этом Канцлер.

Но на размышление и чувствовании себя дланью Бога нет времени и он снова устремляется по площади, осыпаемый ливнем пуль и жужжащей плазмы. Снова перед ним возникает враг — артиллерийская группа собралась у миномёта, но они не занимают такого внимания, поэтому «рыцарь» берётся за гранату на поясе и кидает её в сторону на сотню метров, попав прямо в миномётное гнездо. Моментом позже пространство озаряется ярким столбом пламени, которая захлестнула всё на расстоянии десять метров и обливает жарким огнём расчёт, испепеляя его жуткими температурами, обращая в лужу плавленого металла и кучу хрустящей плоти.

Следующим выстрелом из пистолета Аурон насквозь простреливает одного из инфо-священников, который выперся на поле битвы читать молитвенные гимны и стихи — пуля входит ему в спину перебивает позвоночник и раздирает грудь, оставляя лежать бездыханное тело жертвы на холодном покрытии площади.

Как только воины увидели смерть духовного командира, их души взял ступор и некое подобие шока, на долю секунды их наступление прекратилось, Аурон воспользовался волнением и диссонансом в душах противников, и скинул оставшиеся две термо-гранаты. Более трёх десятков Киберариев, пятидесяти обычных солдат и сотни дронов исчезли в буре адского шторма — яркая и невыносимо горячая волна пламени залила огромные пространства, без жалости обращая в прах каждого несчастного, словно сам гнев небес, обрушился на эту грешную землю. На фоне стены огня Аурон выглядит как посланник небесного рока, неудержимый боец Рейха, рыцарь вышедший из адской бури и суд Канцлера, сущая пешка в руках тех сил, которые стремятся переделать мир.