День гнева

Меньше всего она была настроена обсуждать с Синдре пятничные встречи. Эве давалось все тяжелей входить в такие подробности после того, как она стала Фирцей, поэтому идеями Синдре она не вдохновилась. Кроме того, Эва чувствовала, что это не главная причина приглашения, и быстро устала от обсуждения его планов на викторину.

Разогрев еще одну кастрюльку с молоком, Синдре наконец выдвинул себе стул, сел на противоположную сторону стола и заглянул гостье в глаза.

– А теперь поговорим о нас с тобой, – сказал он.

Эва хотела что-то ответить, но ее опередил незнакомый женский голос:

– Синдре, у нас найдется шампунь?

Эва обернулась. Это «у нас» особенно ее насторожило. Синдре как будто покраснел, или это ей привиделось?

– Это Лилиан, – сказал он.

Лилиан?

– Разве я не рассказывал тебе о ней? – Синдре повернул голову в сторону, откуда раздавался голос: – Внизу в шкафчике.

– Спасибо, – послышалось в ответ. Потом рассмеялся ребенок и хлопнула дверь.

– Как будто нет, – ответила на вопрос Синдре Эва. – Будь добр, напомни.

– Лилиан Грёнберг, это ты сюда ее заманила. Она из Кальмара. Года два тому назад слушала твои проповеди… Мы немного переписывались прошлой осенью, и когда Ясмина переехала в Римбу…

– Стоп, – перебила его Эва. – Ясмина переехала?

Синдре глубоко вздохнул. Да, подтвердил он. Ясмина больше не живет с ними. Он уговаривал ее остаться, но быстро понял, что это безнадежно. Они ведь никогда особенно не общались, она была здесь скорее из-за Кристины.

– Я был вынужден подыскать ей замену, – оправдывался Синдре. – Ради нас всех. Ведь и после смерти Кристины родители приводят сюда детей. Так ведь дальше не может продолжаться, или как ты считаешь?

– Я все улажу, но это займет пару недель. Она ведь поможет, эта… Лилиан Грёнберг? Она живет здесь, да?

– Первую неделю все шло просто блестяще.

– Моими детьми она тоже занимается?

Синдре кивнул и криво улыбнулся – конечно. И Эва вспомнила, что уже видела эту молоденькую белокурую девочку, которая как-то раз встретилась ей на дороге. Няни приходят и уходят, тема явно не стоила потраченного на нее времени, но про себя Эва решила, что больше не будет приводить детей в этот дом. Заниматься ими самой тоже не вариант, у избранницы Христовой без того забот хватает. В любом случае вопрос с няней пока остается открытым.

Понизив голос, Синдре перешел к главному, и тут слова хлынули из него потоком. Он взял руку Эвы обеими руками, сжал крепче обычного и смотрел глаза в глаза, ни на секунду не упуская ее взгляда.

Синдре обратился к Библии. Как всегда, без запинки цитировал целые пассажи, дополняя их короткими комментариями, – словно отцеживал зерно нужной ему истины.

Это было то, что он умел делать лучше всего, но сегодня его ловкость не особенно впечатлила Эву. Это было как акробатический номер, который Эва уже видела. Сальто и кувырки в воздухе утратили свое очарование, хотя выступление готовилось специально для этого вечера. Наконец Синдре перешел к главной теме вечера, а именно к СМС, которые посылал Эве последние недели.

– Я думаю, что нам с тобой стоит пожениться и вместе ждать пришествия твоего небесного супруга, – сказал он.

До последнего момента Эва надеялась, что Синдре не решится произнести это вслух, теперь же поняла, что именно этих слов ждала от него все это время. Ведь если до сих пор все его намеки и домогательства были не более чем проявлением несдержанности, то теперь граница дозволенного была пройдена окончательно, и с этим Эва уже не могла не считаться. «Осторожно, – сказала она себе. – Теперь самое главное – спасти троицу».

– Но ты забываешь, что я уже обручена, – со всей возможной строгостью в голосе напомнила она. – Кроме того, у меня уже есть земной муж. Это Петер Скуг, и мы оба пасторы.

Синдре готов был возразить подходящей случаю библейской цитатой, но тут на кухне появилась Лилиан Грёнберг. Она вбежала, ни о чем не подозревая, и тут же остановилась при виде Эвы Скуг.

– Эва?

Первым, на что обратила внимание Эва, были серьги Лилиан. Огромные зеленые смарагды, окаймленные крохотными бриллиантами.

Лилиан Грёнберг и в самом деле была красивая женщина. Длинноволосая блондинка с голубыми глазами, которые сейчас блестели любопытством. «Эти полные губы… – подумала Эва, – представляю, какими неотразимыми они выглядят в глазах мужчин». Лилиан не была ни хрупкой, ни маленькой, при этом всем своим обликом излучала беззащитность и женственность. Она широко улыбалась, но настороженность придавала лицу оттенок неуверенности.

– Не узнаете меня, – девушка протянула Эве руку. – Я Лилиан. Мы встречались… в общем, это вы предложили мне сюда переехать. И вот теперь я здесь и успела познакомиться с вашими замечательными детьми и очаровательным мужем.

Эва взяла ее руку. У Лилиан была странная манера говорить, как будто она сюсюкалась с щенком или маленьким ребенком. Возможно, это было связано с врожденной шепелявостью.

Эва показала на сережки:

– Какие красивые!

– Вам нравятся? – девушка казалась искренне польщенной. – Подарок Синдре.

– Кажется, я их узнаю, – заметила Эва, помедлив.