День гнева (сборник)

– Для этого есть блок расчетного устройства, – ответил изобретатель. – Прежде чем ваш артиллерист начинает стрелять, он снимает с приборов данные: расстояние до цели, скорость движения цели, направление. Он снимает их, какой-то миг они держатся у него в голове, затем он передает их на считающее устройство своей пушки. Но моя машина в танке тоже получает все эти расчеты, тоже определяет траекторию снаряда и, соответственно, уходит с предполагаемого места его падения. То есть когда вы прицеливаетесь в танк и производите выстрел, вы тем самым даете команду машине увести танк как раз с того самого места, куда должен попасть снаряд… Одним словом, главное, что мешает попасть в танк, – это то, что вы хотите в него попасть.

– Гм, – начал генерал. Он чувствовал, что разговор слишком долго обходится без его участия. – Гм… И тем не менее я думаю, что это еще не совершенное оружие.

– Когда будет создано совершенное оружие, – холодно сказал изобретатель, – нужда в профессиональных военных исчезнет.

На миг все умолкли, потом полковник рассмеялся:

– К этому, кажется, и идет. – Он заглянул в глаза своему начальнику. – Как вы думаете, генерал?.. Все делают машины. Нам остается лишь получать жалованье.

Генерал улыбнулся и кивнул. Затем лицо его стало суровым.

– Ну, прекрасно. Продолжим. Майор, дайте ребятам команду на пост, пусть открывают огонь.

Он подпустил в голос порцию хорошо рассчитанной официальности, смешанной с горловой хрипотцой независимого вояки-командира и отца своих солдат. При этом он подумал, что никакая машина не смогла бы отмерить эти две дозы с такой точностью.

Испытания продолжались. Танк-мишень с усиленной броней и укороченной пушкой стоял на месте до самого момента выстрела. Затем, чуть опережая вспышку дульного пламени из блиндажа, гусеницы приходили в движение, танк прыгал в сторону, снаряд рвался сзади, впереди или сбоку, осколки горохом стучали по броне, и машина опять застывала, как огромный серый камень. По распоряжению генерала танк стали обстреливать из двух орудий сразу. Земля на полигоне поднялась тучей, танк скрылся в ней, но потом, когда пыль и песок осели, он снова оказался невредимым, спокойно и равнодушно ожидающим следующих выстрелов.

К двум часам пополудни все уже устали от жары и неудобного стояния в окопе.

– Ну, отлично, – сказал генерал. – Это все была оборона. Теперь как насчет наступления? Отдайте танку приказ, чтоб он начал обстрел блиндажа.

– Пожалуйста, – ответил изобретатель. – Одну минуту.

Он один был невоенным здесь, выделялся среди других помятым штатским костюмом, с небрежно, не в тон подобранной рубашкой и фразами вроде «С удовольствием… Сию минуту». Он подошел к прибору, напоминающему небольшой радиоприемник, открыл верхнюю стенку, посмотрел что-то там, взялся за ручку настройки.

– Но приказа «начать обстрел» я не могу отдать машине. Зря она обстреливать не будет. Поскольку люди не боятся. Танк вступит в бой, когда получит сигнал страха. И будет в дальнейшем руководствоваться этими сигналами. Так включать?

Он посмотрел на генерала. Его голубые глаза светились.

– Давайте, давайте, – сказал генерал. Он глянул на часы. – Пусть танк немного постреляет, а потом пойдем обедать.

Изобретатель повернул ручку. В приборе что-то пискнуло и оборвалось.

– Готово.

Все смотрели на танк. На полигоне было тихо.

– Ну? – сказал полковник с челюстью. – Что-то заело, да?

Изобретатель живо повернулся к нему:

– Нет, все в порядке. Ничуть не заело. Но машине нужен сигнал. Она не стреляет сейчас, потому что это было бы безрезультатно. Она не расходует боеприпасы бесцельно, как это часто случается с вашими специалистами. Солдаты в укрытии, и снаряд в них не попадет. Необходимо, чтоб они ощущали себя уязвимыми и боялись, что танк их уничтожит. Одним словом, опять-таки нужна Е-волна. Но на сей раз Е-волна страха. Как только кто-нибудь станет бояться машины, она сразу откроет огонь. Принцип тут в том, что жертва, если можно так выразиться, должна руководить палачом.

– Уф-ф, – вздохнул майор. – Может быть, мы тогда все-таки сначала пойдем пообедаем? – Он был самый полный здесь и больше других мучился от голода.

– Ладно, – согласился генерал. – Пообедаем, а затем приступим к дальнейшему. Вообще-то вещь перспективная.

Идти до павильона с двойной крышей было далеко. Члены комиссии растянулись на добрых сто метров. Последним шли изобретатель и генерал с полковником.

– Послушайте, – сказал генерал, когда изобретатель остановился, чтоб завязать шнурок на ботинке. – А вы ее выключили, вашу машину?

Штатский поднял к нему бледное лицо с капельками пота на висках:

– Она не выключается. У нее нет такого устройства.

– Как – нет? – спросил полковник с выпяченной челюстью.

– Так. Я не предусмотрел.

– А когда же она кончит работать?

– Никогда. Это же самозаряжающийся автомат. Получает энергию от солнечных лучей. Если кончатся снаряды, будет давить противника гусеницами. Но и снарядов довольно много.

– Весело, – сказал генерал. – А как же мы ее будем увозить отсюда, если танк начнет отстреливаться? Как мы к нему подойдем?