День и ночь, 2007 № 11–12

Нет больше этого мотива.
Погас. Исчез из головы.
Твой друг-игрок «Локомотива»
Не пил и не курил травы.

И оттого в рядах умерших

Мне не хватает лишь его.
Послушай! Это бьется сердце!
Не предвещая ничего.

Одна

Одна уезжает в Томск, другая в Сургут на год,

Здесь ливни по крышам бьют, вода замерзает в лёд.

Деревья исходят смолой, жужжит насекомых рой:

Одна из Сургута на час, другая из Томска — домой.

Смурнеет мучнистая высь и мерзко исходит дождём,

Мы ждём из Сургута вестей. Из Томска уже не ждём.

Они к нам придут, смеясь, и так же легко уйдут,

Когда поезд объявят на Томск и самолёт на Сургут.

Мария — юный возраст

Мария — юный возраст лежала под ольхой,

В её худой ладошке светился золотой,
А дома мама злая грозила кочергой,
И старый отчим пьяный едва не пнул ногой.

Мария — юный возраст мечтала и плыла

По бурным водам Стикса под знаменем Орла…
А дома подгорали на газплите блины
И брат опять подрался и разорвал штаны.

Мария — юный возраст зарылась в лопухи,

Её друзья — подруги такие дураки,
И дома всё не ладно, и дед вчера сказал:
«Иди гуляй, шалава!» и серьги отобрал.

Мария — юный возраст в коричневых туфлях,

С красивой шевелюрой, с заколкой в волосах
С огромными глазами заплакала навзрыд,
И дома все сказали: «Ну что за мрачный вид?»

И брат штаны заштопал, и дед ворчать не стал,

И мама приласкала, и отчим не пристал,
И в худенькой ладони согрелся золотой,
Мария — юный возраст лежала под ольхой…

Аскорбиновая кислота

Единственный больной, сидящий у стола.

Мучительный массаж, а после — процедуры.
Старушка Шнеерзон сегодня умерла;
Не вынесла высот своей температуры.

Веселый душ Шарко, резиновые шланги,

Протянутые вдоль штативов с кислотой.
И снова только сон мне прикрывает фланги,
А голос главврача опять бросает в бой.

Я плаваю во сне, а чаще в нем летаю,

Мне женщины, смеясь, рассказывают сны…
Но где-то через час я мрачно просыпаюсь
И вижу лишь массив облупленной стены.

Единственный больной без страха и упрека

Прикованный к коляске — водитель-инвалид.
Я выплыву однажды из сумрачного дока
Без ног, идей, забот, претензий и обид.

Пороги

Судьбы колесо кручу неспешное,

Переставляю по жизни ноги,
Как серпантин в горах движение встречное
Пороги, пороги, пороги.

В рюкзаке только чай и порох,

На мне отдыхают боги.
Из за гула турбин не слышен шорох:
«Пороги, пороги, пороги»

Вдалеке закатное солнце высится,

Грязь на изорванной тоге.
Не к добру, когда соль из кармана сыплется.
Пороги, пороги, пороги.

Судьбы змеевик упруго скручен

В венок кольцевой дороги,
Трижды ответ на вопрос получен:
«Пороги, пороги, пороги»

Алексей Уморин