День и ночь, 2007 № 11–12

Честно говоря, я был обескуражен и даже польщен… В силу своего характера — в делах, не касающихся нашей работы, шеф всегда обходился своими возможностями. Смешно было бы подумать, что такому быку, как он, составило бы труд зарезать какого-то несчастного поросенка. Конечно же, нет. Этой просьбой он, скорее всего, выказывал мне свое расположение.

— Ладно, Михалыч. Как смогу, помогу.

— Тогда я буду рассчитывать на тебя, — он с благодарностью взглянул на меня.

К вечеру мы были уже на месте. Нас встречали два его родных младших брата. Мой шеф ростом около двух метров. Эти же сантиметров на 8-10 пониже, наверное, вполовину еще шире его. Каждый, без сомнения, — за сто килограммов. Михалыч сразу же нас познакомил, заодно упомянув о том, что я должен им помочь с мясничеством, как они выражались. Они смотрели на меня с нескрываемым уважением. Особенно мне запомнился средний брат. Он назвался Генералом. Это что-то вроде клички. По крайней мере, в этом поселке все его так звали. В том числе и братья. Типичный русский богатырь. Мы как-то сразу с ним сошлись. Так бывает, тем более, он явно по природе обладал мягким покладистым характером, но, тем не менее, по рассказам шефа, кулак у него был самый крепкий в деревне, и весил он за 130 килограмм.

Через некоторое время мы были уже у них дома, где нас ожидала их мать, Петровна, невысокая худенькая энергичная старушка. Просто удивительно, как так маленькое существо произвело на свет этаких гигантов. Когда мы пришли, она уже суетилась у накрытого стола. Меня представили ей, как человека, который должен им помочь в вышеупомянутом деле, после чего она стала оказывать мне всяческие знаки внимания. За столом постоянно старалась мне угодить, упреждая каждое мое движение. Да и братья тоже. Я воспринимал все это, как обычное гостеприимство. Мне не давала покоя мысль — неужели для троих таких амбалов может быть проблемой разобраться с этим поросенком? В конце концов, я стал усматривать в этом нечто ритуальное. Может быть, это у них поверье такое — брать для таких дел человека со стороны. В каждом месте сходят с ума по-своему. Поэтому я ничего не стал спрашивать. Выпили по стакану самогона, закусив огромными кусками деревенского холодца — толщиной чуть ли не в ладонь. И стали готовиться к действу. Генерал принес три ножа на выбор. Скажем так: средний нож, большой нож и очень большой, что-то между ножом и маленьким мечом. Он спросил, какой мне предпочтительней. Я по натуре перестраховщик. Взявшись за самый большой, я испытующе взглянул на Генерала, не усмехнется ли? Оставаясь невозмутимым, он одобрительно кивнул. Я же про себя рассудил так: конечно, поросенку с лихвой хватит и небольшого ножа, а то, что Генерал соглашается с тем, что я выбрал инструмент самого нескромного размера, так это, видимо, тоже связано с традицией. Значит, в эту точку я попал удачно.

Все вместе мы вышли во двор, подошли к свинарнику. В этот момент женщина была впереди, я с ножом в руке чуть позади, а следом все ее сыновья. Окинув нас предупреждающим взглядом, она открыла ворота. То, что я увидел, оказалось для меня полной неожиданностью. Вместо маленького поросенка из помещения вывалило огромное животное. Не знаю, сколько оно весило, но его величина в один миг перекрыла все мои представления о рекордах поросячьего племени. Кабан вышел и встал перед нами, как скала. Его маленькие глазки смотрели на меня снизу вверх, ничего не выражая. «Да это разве поросенок!» — с благоговейным ужасом и даже восхищением вырвалось у меня. Женщина смотрела на меня как бы извиняясь, но в то же время с нескрываемой гордостью за свое произведение.

— Послушайте! Его же из пушки не убьешь! — прошептал я, взирая на монстра. От моей уверенности и следа не осталось.

— Он у вас случайно рекорд Гиннеса не держит? Среди себе подобных? — попробовал я пошутить, жалко улыбаясь.

— Он у нас акселерат, — отозвалась она.

Спасибо, успокоили! Не акселерат, а чудовище! И почему я вечно попадаю в какие-то дурацкие переплеты? Я оглянулся, сзади никого не оказалось.

— Совсем хорошо! — подумал я.

Посмотрел в сторону и увидел на высоком крыльце дома всех трех слонообразных братьев. Места им там не хватало — они стояли, буквально подпирая друг друга. И смотрели в мою сторону. Я прочитал в их взглядах одно и то же: нескрываемое любопытство, вину и что-то, похожее на страх. Но там, на крыльце, они были в полной безопасности. Я даже не почувствовал, когда они успели ретироваться. Неожиданно, видимо, опьянев от свободы, кабан сорвался с места и стал делать какие-то нелепые, непредсказуемые движения, отдаленно напоминающие прыжки в разные стороны, сопровождаемые выпадами и ужимками расшалившегося теленка. Непонятно было, то ли он таким образом играет, то ли это у него своеобразный предупредительный танец перед тем, как расправиться со мной. Мне показалось, что если эта гора дури даже случайно прикоснется ко мне, то раздавит, как навозную лепешку, о находившийся рядом забор. Поэтому я инстинктивно отскочил на середину двора.